Меня ты не получишь!

- Снова убегаешь, - произнес Карл с досадой и сложил руки на груди. – Злость – единственная эмоция, которая приглушает твои человеческие чувства и мешает насладиться моментом. – Прозвучало несколько отстраненно в ответ, и я хотел возразить, но друг меня тут же перебил. - Не отнекивайся, Харрисон, ты не хуже меня знаешь истинную природу магов и людей, о которой до сих пор никому неизвестно, кроме нас. Попробуй найти компромисс в ваших, - он на мгновение запнулся, - непростых отношениях. Злостью ты ничего не добьешься. Станет только хуже.

- У каждого есть свои минусы. И я не святой, поэтому не считаю нужным находить какой-либо выход в наших отношениях. Более того, я уверен, это притяжение к человечке временно. Так зачем исправлять то, что уже не исправить? - я отмахнулся от его слов, пытаясь не думать.

- Да что ты говоришь! – язвительно продолжил он. – За тебя сейчас говорит маг. Злой и жестокий, жаждущий насилия, но не ты. Да, все мы грешны. У меня маниакальная мания убивать всех к чертовой матери, кто попадётся на пути, но я до последнего сдерживаюсь в такие моменты неконтролируемого гнева. Ты сам однажды видел меня таким.

- О даа, мне пришлось запечатать весь особняк магией, чтобы ты не сбежал сеять хаос в округе, - я рассмеялся. – А потом ты все равно не сдержался и врезал мне.

Карл не оценил моего насмешливого тона. Порой мне кажется, что его веселое выражение лица всего лишь маска.

- Вот об этом я тебе и говорю. Несмотря на гнев, я сдержался, так почему ты не можешь? Точнее, ни не можешь, а не хочешь? Ты боишься, Харрисон. Боишься, что останешься одиноким, что псих исполнит обещание. Поэтому ты отталкиваешь окружающих, причиняешь им боль. Лишь бы остались живы, и он их не тронул, я ведь прав? Но со мной такое не прокатит, друг. Даже не пытайся, - он слегка усмехнулся и тоже встал. – Пытайся контролировать себя, чтобы не поменять свою личину на шкуру монстра. Откройся, если не ей, то хотя бы самому себе.

С этими словами он переместился, а я остался на прежнем месте, раздумывая над только что услышанным. Это было неприятно, но в глубине души я знал, что Карл прав. От этого становилось ещё хуже.

К мышке я направлялся в задумчивом расположении духа. Даже злость на ее поведение отошла на второй план. Я был поглощён последними словами Карла.

Стоило открыть дверь, как я заметил, что в спальне царил полнейший беспорядок. Повсюду были разбросаны краски и листы с рисунками, набросками, просто чистые, или же скомканные, а то и вовсе разорванные на клочки. Как будто художник хотел творить, но пребывал в состоянии застоя и не мог заниматься любимым делом, или же был просто недоволен результатом. А может просто что-то не получалось.

Сама же хозяйка находилась на кровати, рассматривая одну из своих картин.

- И что это за представление? - Несмотря на то, что я говорил тихо и спокойно, вопрос разнёсся по всей комнате, нарушая неприятную тишину.

Я подошёл к креслу, усаживаясь в него, но Кара не обратила на это внимания, полностью сосредоточившись на своей работе. Казалось, ее совсем не волновало моё присутствие. Кстати говоря, выглядела Кара и вправду неважно.

- Мне скучно, - девушка сделала паузу и повернулась ко мне, - Харрисон. Ты отправляешь свою дочь в лагерь, а потом приходишь ко мне в комнату и спрашиваешь, что это за представление. Серьезно?

Мышка снова показывала зубки. Интересно. Главное сейчас не сорваться на нее, а поговорить спокойно, не выдавая своего раздражения тем, что у меня есть дела и поважнее, чем разбираться с ее прихотями.

- И что же ты предлагаешь?

Она отвела взгляд.

- Я не имею права что-либо предлагать. От меня здесь ничего не зависит.

Чего она добивалась, оставалось загадкой, которая больше подогревала интерес, нежели раздражала.

- Хорошо, пойдем другим путем. Тебе скучно и нечего делать, так? – она молча кивнула, и я продолжил, решив, что поиск компромисса в данной ситуации наилучший выход. – Чем ты занималась в свободное время до моего появления?

Кара неожиданно напряглась и повторно отвела взгляд. Мне это не понравилось.

- В основном читала, - тихо промямлила рыжая.

Ах вот оно что. Теперь всё понятно.

Следующие несколько мгновений я молчал. Раньше я бы не стал церемониться с ней: гаркнул бы, чтобы перестала дурить и ушел бы, но сейчас это казалось неправильным.

«Боишься, что останешься одиноким, что псих исполнит обещание. Поэтому ты отталкиваешь окружающих, причиняешь им боль. Лишь бы остались живы, и он их не тронул, я ведь прав?»

Прав. Тысячу раз прав.

Но и сказать «прости» сейчас будет неуместно и весьма глупо. Харрисон Гильдрен извиняется перед человечкой, какой-то девчонкой. Смехота. Только не воспринимается у меня Кара как «какая-то девчонка». Только не Кара.

Эта мысль вышла такой неожиданной, что до меня не сразу дошел ее смысл. А когда дошел, я едва ли не рассмеялся.

И лезет же бред в голову.

Может я всё-таки оказался не прав? Может стоило разрешить рыжей посещение моей личной библиотеки? Я не знал точного ответа.