Страница 49 из 50
Черкашин смягчился, сказал уважительно:
– Ребята твои из главка, кстати, во, – он оттопырил большой палец. – Сработали быстро. Бронедвери вскрыли, как консервы. Профи. Они тебя тоже усопшим признали. Сегодня вечером собираются в офисе помянуть товарища, так, что ты это... зайди, может, к ним... а то нехорошо как-то получилось...
– Угу, – кивнул Савельев. – Забегу на праздник жизни.
– Можем выгравировать вторую дату, сегодняшнюю, – предложил Черкашин. – Второй день рождения. А, тонко? Домой заберешь, ну или на даче в саду поставишь вместо керамических гномиков.
Миххик качнул головой:
– Спасибо, воздержусь. Можешь себе забрать. – Макс только криво улыбнулся. – Пойдем уже? – Савельев вынул левую руку из кармана пальто, и взглянул на часы. Была половина третьего.
– Идем, – согласился Топольский. – Невесело тут.
Они вышли наружу. У входа стоял и курил среднего возраста бритоголовый мужчина в затасканной спецовке. Увидев Максима, кивнул:
– Ну как, с датой определились? – он бросил окурок под ноги, раздавил сапогом.
Черкашин скривился, достал из кармана несколько купюр и протянул мужчине.
– Не надо, Славик, – виновато сказал он, суя деньги в подставленную пятерню. – Обознались мы. Все живы, слава Богу. А памятник... разбей...
Каменотес спрятал деньги в карман джинс, пожал плечами, сказал:
– Как грится, клиент всегда прав, – он улыбнулся и, кивнув остальным, вошел в мастерскую.
Друзья вышли на асфальтную пешеходную дорожку, которая тянулась от служебных помещений через небольшую посадку. Дальше, за деревьями, виднелось кладбище.
Жека поежился от налетевшего холодного ветра. Осень, уже вовсю расписывала пейзажи серым и охрой. Волшебник, – теперь уже бывший, – спросил Савельева:
– Все не могу понять, как получилось, что ты вернулся? Ведь путь обратно лежал через Виртуальность, а ее больше нет.
Михаил некоторое время шел молча, сунув руки в карманы пальто.
– Не знаю, – признался он. – Может, это была часть их долга.
– Эквилов? – зачем-то уточнил Топольский. Савельев кивнул.
Следователь немного лукавил перед друзьями, но рассказывать все пока не спешил, потому что и сам еще не до конца понимал, что с ним произошло и происходит. Миххик не рассказывал никому, что после возвращения видит один и тот же сон: бескрайнюю пустошь, в которой он один. Зачастую. Иногда в пустыне зажигается огонек, и он долго идет к нему, чтобы получить несколько скупых ответов. А порой и вовсе ничего. Он не знал, осталась ли там какая-то часть его личности или копия, слепок сознания, как Влада Диденко. Он не знал. Поэтому и не говорил.
– С Николаевым как? – спросил Миххик.
– Арестован, – отозвался Жека. – Мы его быстро нашли в реале, а дальше определили, куда нужно.
– Как отследили? – удивился Миххик.
– Харитон сдал, бармен который, – хохотнул Нео. – Ты только дверь закрыл, а Саша, естественно, тут же и отключился. Мы немного растерялись. Что делать? Искать, обращаться к твоим бойцам, объяснять суть да дело, то се… Это все время. Короче, спустились мы в ресторан, и очень доходчиво объяснили персоналу, что им грозит, если они будут покрывать убийцу. Кто-то ведь должен знать, где обитает начальник. Или знать того, кто знает. Харитон его и сдал. Они, оказывается, соседи по лестничной площадке. Николаев устроил парня барменом у себя. Ну а дальше дело техники. Но Саня молодец. С чемоданами на пороге встретили, прикинь? Думал, успеет удрать. В Венесуэлу собрался, гад.
Дорожка раздваивалась. Один рукав вел к выходу из кладбищенских территорий, второй – к черной оградке, за которой лежали могилки.
– Я в гости, – сказал Миххик, качнув головой в направлении погоста.
Они, не пожимая рук, попрощались, и разошлись.
У ворот кладбища сидел закутанный в лохмотья нищий. Перед ним стоял картонный стаканчик. Завидев троих мужчин, выходивших из ворот, он тряхнул нехитрым сосудом, звеня мелочью, и взывая к подаянию. Максим увидел бездомного, на секунду задумался, затем двинулся к нему. В руке Черкашин все так же сжимал бутылку водки, и, увидев ее, нищий весьма оживился. Максим достал несколько купюр, свернул трубочкой и, сунул в подставленный стакан.
– А-а... – бомж растерянно указал грязным пальцем на бутыль с крепким.
– А-а... не дам, – сказал Максим, любовно прижимая выпивку под бок. – Здоровье беречь надо.
Олег уже прогревал двигатель внедорожника, и Максим поспешил занять место в салоне.
Начал моросить дождик, бездомный собрал свои пожитки, и уковылял прочь. Одинокая машина вырулила с обочины на дорогу и скрылась за поворотом.