Сюрприз для маркиза

                 Дым обнял мою руку и ненавязчиво тянул, звал, просил следовать за ним... Мы спустились по несколькими лестничными проходами, прошли кухню, минули подвалы и зарешеченные двери каменных клетей для пленных, которые были пусты. Вилли цокал рядом когтями по каменному полу, он был непривычно собран, и не игрив. Перед входом в последний проход мои сопровождающие замешкались, все это время я вела их по освещённым коридорам и ходам, сейчас же они с небольшой опаской вглядывались в чернильный провал подземелья. Бьёрн снял один из факелов, Тристан взял другой и, освещая себе путь, они двинулись за мной. Мы быстро упёрлись в глухую стену, вокруг была пыль и паутина, создавалось ощущение, что тут не было никого с момента постройки замка.

                - Тупик, - одними губами прошептала Кайла.

                  Я тряхнула волосами.

           Мои пальцы покалывало, я знала наверняка, то что мы ищем - за этой дверью. Присев, мне удалось рассмотреть рычаг, он был скрыт в каменной кладке и, если бы я искала его обычным зрением, нет никакой гарантии, что нашла бы. Потянула и...  Ничего не произошло.

             Тристан осторожно отодвинул меня в сторону и дожал рычаг до слышимого щелчка. С тяжёлым вздохом, словно нехотя, разгоняя крыс, толстая каменная стена отъехала вправо. В нос сразу ударил сладковатый запах разложения.

 

          Когда клубы пыли, забивающие нос, осели и мужчины осветили комнату нашим взорам предстала лаборатория сумасшедшего. Учёным назвать этого монстра не поворачивается язык. Напротив разворошенных столов с разбитыми колбами и ретортами, разрушенными перегонными кубами, сваленными в кучу бумагами, дневниками, сломанного микроскопа стоял топчан покрытый полусгнившим тряпьем, в нем копошились и попискивали особенно наглые крысы. Их более умные собратья шмыгнули по норам, Бьёрн прорычал какое-то заклинание и серые тушки свалились замертво. В груде тряпкок, прикованное ошейником к стене короткой цепью, сломанной куклой лежало то, что осталось от Аделы.

                  - О, Великие, - Кайла было дернулась, чтобы прикрыть тело. Она уже схватила покрывало...

               - Нет, - крикнула я. - Ничего не трогай. Ей твоя забота не нужна. Ни о каком погребении не может быть и речи, отдадите почести после ритуала, она слишком сильна, вся та ненависть, что питала её последние дни жизни обратилась на вас, кроме того смерть была насильственной и неестественной...

                  - Ты права, - сказал Генрих, он склонился над стальным столом и листал один из тех дневников, что Клаус Бладёльтер забыл, когда уносил ноги, спасаясь бегством от преследования. - Последняя запись датирована днём его побега, он пишет, что сыворотка не сработала. Он торопился и не стал вводить ей противоядие, хотя здесь очень подробно описана её агония...  Великие, просто сделать укол...

                  - Ему было некогда, он не освободил ее, не вколол антидот, просто покинул это место... - всхлипнула Кюна и закрыв ладонями лицо тихо заплакала.

                     Я отозвала Тристана и практически шепотом, стараясь не нарушить тишину скорби, давая возможность по-своему оплакать ужасное горе, попросила принести кое-что, что могло мне понадобиться. Вокруг тела плескался мрак, злое отчаяние, болезненное бессилие, и ненависть -  океан всепоглощающей, нескончаемой ненависти...

           Супруги о чем-то тихо разговаривали, Генрих гладил Кайлу по волосам, пытаясь поддержать, успокоить...  Тьма заворочалась, зашевелилась, подняла голову почувствовав, как хищник услышавший запах крови раненой добычи, живые эмоции. Я смотрела на сосредоточие мглы, оно наливалось силой. Пугающей. Ужасающей. Вредоносной. Не теряя время, я стала чертить круг.

             - Отодвиньте стол к стене, быстрее, - командовала я Бьёрну. Он расчистил мне место невероятно быстро. Очень сильный.

                Вернулся маркиз.

            - Я нашел все, что ты просила, - сказал мне Тристан и выложил ритуальный нож, чашу, ещё свечи и большой кристалл необработанного агата. Самый большой из тех что смогла найти. Я сама вытащила его из друзы таких же.

         - Спасибо, перенесите кушетку в центр. И пожалуйста поторопитесь. Сущность пробудилась и ей чрезвычайно не понравилось, то, что я делаю, - говоря, я продолжала рисовать круг. Главное, чтобы не было разрывов, не отнимать руки и замкнуть силу. Кайла вытерла слезы, но несмотря на то, что эта женщина причинила ей много горя, её страдания и ужас последних дней мучительной жизни выбил Кюну из колеи.

                 - Кайла, может ты нас покинешь, - шепнула я ей, — это может повредить малышу.

            Она смущенно вспыхнула, поцеловала Генриха и вышла не оглядываясь. Когда её шаги стихли мужчины перенесли топчан, сложность заключалась в ошейнике и цепи, снять его можно было только вместе с головой, сломав шею. Кёниг закрыл на квази глаза, сложил пальцы правой рукой щепотью, что-то прошептал и огромный монолитный кирпич из гранита вывалился из кладки и упал на кровать. В стене зияла дыра. В круге силы мраку не понравилось ещё больше, несмелой щупальцей, он потрогал контур, очерченный куском известняка с красной солью. Обжегшись туман заклубился, заметался, пытаясь пробить стену, но контур был непрерывным, а соль жгла кислотой. Его корчило некоторое время, а потом он затаился, прислушиваясь. По тому как замолчали мужчины, когда мрак наткнулся на преграду, они тоже видели его. Но отвлекаться на них я не могла.