Страница 46 из 56
Я, все еще не в силах выдавить хоть слово, вцепилась в его рубашку пальцами с такой силой, что их судорога свела. Сатана, усмехнувшись, покачал головой и обнял меня крепче.
- Резник, что?..– Славка, сидящий за рулем и подкуривавший сигарету изумленно к нам повернулся.
- Да не выстрелил бы он! – прицокнув языком, сатана закатил глаза. – Кишка тонка для этого. Сивый ему въебал и пообещал, что с оперов его снимут, вот Резник и пересрался. Меня увидел и думал, что я унижаться начну, если он мне волыной погрозит. А я ему сказал, давай, мол, стреляй. Резнику после того как задницу в ресторане надрали, не особо хотелось и здесь в грязь лицом упасть, тут Настя начала верещать, чтобы он меня не убивал. Он изобразил благородство, типа, не замочил меня потому, что девка рядом в три ручья ревела, а не потому что вокруг камеры и пистолет у него табельный. Дебил, блять. – Лешка достал с пола бутылку минералки и, отвинтив крышку, протянул мне. – На, выпей, спасительница хренова.
Зимин рассмеялся и начал выезжать с парковки. Я, давясь водой и слезами, не веря в происходящее, смотрела в хищный, усмехающийся профиль Богданова. Тот, скосил на меня глаза и, склонив голову, прошептал так, чтобы было слышно только мне:
- Если еще за Антона сегодня объяснишься, я тебя больше никуда и никогда не отпущу.
- А ес.. сли… а если нет? – срывающимся голосом спросила я, и снова начала давиться водой.
- Объяснишься. Нужен был он, за меня под дуло не встала бы. – Насмешливо возразил он, потрепав меня по голове.
- Кто такая Вика?
-Это типично женское такое? – хмыкнул Лешка, с иронией глядя на меня. – Тебя еще кошмарит, но срочно надо узнать, что за женское имя и как оно со мною связано.
Я насупилась, но нижняя губа предательски дрогнула и я закрыла глаза, пытаясь полностью взять себя в руки. Лешко тяжело вздохнул и крепче меня обнял, тихо сказав на ухо:
- Моя сестра. Ее подарком ты мыла мне полы. Так что не беспокойся, ее именем я тебя в постели не назову.
С моих губ сорвался то ли сдавленный стон, то ли протяжный смешок. Господи, он меня теперь этим замучает…
Про Антона я объяснилась. Мучительно краснея, запинаясь и постоянно отводя взгляд. Сидя на его кухне, почти полностью успокоившись и держа в руках чашку с кофе, в котором коньяка было больше, чем самого кофе.
Лешка развалившись в кресле напротив расстегнул рубашку и подпер пальцами голову, глядя на меня долгим испытывающим взглядом. Тишина затягивалась. Мне не нравился взгляд этих чуть прищуренный сапфировых глаз, но деваться было некуда. Он забрал у меня бокал и, выплеснув кофе, щедро налил коньяка.
- Пей. – Протянул мне и пододвинул тарелку с лимоном.
Глядя на него с некоторым сомнением, послушно выпила. Горло и пищевод горели адским пламенем, в желудке разлилось томительное тепло. Лешка молча налил в мой бокал уже виски. И тоже дохера. Снова протянул мне. Я с подозрением посмотрела на него.
- Мне нужно, чтобы тебя хорошенько развезло. – Негромко произнес он, фактически впихивая мне бокал.
- Мне тоже. – Мрачно согласилась я, прекрасно понимая, что это все не просто так, но не насиловать же он будет меня.
Опьянела я довольно быстро. То ли стресс, то ли ужас и стресс, то ли пойло у него грамотное и ужас и стресс в комплекте сказались. Меня отпустило. Когда Богданов это понял, то взяв бокал с виски со своего подлокотника и встал. Подал мне руку. Я с сомнением сжала его пальцы. Он повел меня в свою спальню. Толкнул на кровать. Я, неловко взмахнув руками от неожиданности, рухнула спиной на постель. Богданов сел в кресло у окна.
- Начинай.
- Что? – сев и подобрав под себя ноги, спросила я, поворачиваясь к нему.
- Приласкай себя, детка. – Улыбнувшись пояснил сатана.
Я шокированно на него смотрела. Ожидала чего угодно, но не этого. Лешка, решив, что мне, видимо, нужно помочь, встал и подошел ко мне. Я напряженно смотрела в черные в полумраке глаза. Богданов оперся коленом на край кровати, скидывая рубашку на пол.
Мой взгляд зацепил плечо. Длинный грубый шрам, уходящий на спину. В голове вспыхнул тот день. Все в крови. Все в его крови. Он, я, его машина… потом дурацкое Маринкино гадание, а сегодня опер с пистолетом…
- Детка, ты чего? – изумленно прошептал он, опускаясь рядом со мной обнимая, притягивая мою снова плачущую больную голову к себе. - Ты чего? Да ладно, я же не настаиваю! Ну, чего ты ревешь-то? Глупости какие. Я не думал, что это тебя так обидит.
- А если… если тебя и вправду… убь… убьют?.. – всхлипывала я, пытаясь унять дерьмовую, такую ненужную сейчас истерику.
- Боже, я уж думал... Аж удивился. - Он фыркнул, отстраняясь и глядя в мои глаза. - Убьют? А что, переживать будешь? – хрипло рассмеялся, но после того как я издала странный, гортанный звук, успокаивающе прошептал. – Да замучаются убивать. Ну, хватит потоп устраивать, - он поднял мою голову за подбородок и мягко коснулся губ. – В конце концов, я всегда могу позвонить тебе, встанешь под пулю за меня.
- Бес проклятый, - сквозь зубы выдавила я, обнимая его за шею и зарываясь лицом в плечо. – Ненавижу тебя…
- И я тебя. – Мягко отстранил от себя, слизнув слезинку с моей щеки, нежно улыбнулся, толкая меня на подушки и опустился сверху. - Как только увидел, сразу же возненавидел. Каждую ночь во снах ненавидел. Иногда по нескольку раз. Все думал, когда ж я тебя не только во снах ненавидеть буду, а то уж крыша съезжает.
Я рассмеялась, вновь обнимая его за шею, подаваясь вперед и припадая к улыбающимся губам.
На этом ласка его иссякла. Краткий удар по коленям заставивший развести ноги. Он не снимал одежду с меня, он просто разорвал платье, впиваясь в кожу груди жадными болезненными поцелуями. Я обхватила ногами за его торс и выгнулась, почувствовав губы на своей шее. Щёлкнула застежка бюстгальтера и через секунду он полетел куда-то в угол.