Страница 9 из 212
Это был некий «манифест» профессора Годвульфа и основная канва всех его книг. Целый том из его трудов был посвящен средневековой инквизиции, жертвами которой, по его словам, как правило, становились маглы, по ошибке уличенные в колдовстве. Годвульф, тем не менее, с маниакальным педантизмом описывал пытки и телесные наказания, не гнушаясь анатомических подробностей, детально разъясняя все, что происходило с человеческим телом под воздействием пыточных инструментов.
Пожалуй, даже у взрослого, немало повидавшего человека этот текст вызвал бы отвращение и немедленное желание закрыть книгу и забросить ее подальше, что уж говорить о Белле. Но она не могла заставить себя оторваться, пока не прочитала все от корки до корки, хотя с каждым новым предложением у нее по телу пробегали мурашки, а во рту появлялся неприятный металлический привкус.
Последующие несколько дней она ходила сама не своя, переживая в своем воображении эти жуткие картины, но успокаиваться на полученной информации не хотела. Порывшись в семейной библиотеке, она нашла некоторые записи своей двоюродной бабушки Араминты Мелифлуа, известной своими попытками пролоббировать антимагловские законы.
В своих черновиках Араминта писала, что маглы являются тупиковой ветвью развития, и любые связи или симпатии по отношению к ним свидетельствуют лишь о слабости собственных магических способностей.
«Мне случалось общаться с волшебниками, симпатизирующими маглам и даже проявляющими интерес к их деятельности и историческому развитию. Некоторые из них доходили до той идеи, что нам, якобы, есть, чему у них поучиться! Однако на поверку эти „волшебники“ оказывались довольно заурядными колдунами. Скорее всего, ощущение собственной ущербности в волшебном мире толкало их на контакты с маглами».
Читая эти строки, Белла невольно устыдилась того, что еще совсем недавно сама была подобна этим волшебникам.
Также у Араминты было целое сочинение под названием «Чистая кровь», посвященное влиянию магловской наследственности на магические способности.
«Засекреченное исследование аномалии „сквиб“, проводимое в Больнице св. Мунго с 1890 по 1894 год имело ошеломляющий результат. 75 % сквибов, принимавших участие в исследовании, были полукровками либо имели в роду большой процент маглорожденных волшебников, 23 % имели в роду небольшой процент маглорожденных волшебников и полукровок, и лишь 2 % происходили из чистокровных семей. К сожалению, результаты этого исследования по распоряжению „сверху“ обнародованы не были и доступны лишь немногим.
Один мой знакомый целитель (не стану раскрывать его имени, дабы не испортить ему карьеру) сделал расчеты, согласно которым, если все до единого волшебники будут вступать в брак с маглами, то магические силы их детей будут с каждым поколением ослабевать, и по истечении 300–350 лет на Земле не останется ни одного человека способного колдовать. Поэтому, в первую очередь, нам надо позаботиться о принятии законов, запрещающих контакты волшебников и маглов, а вступление в брак или сожительство с маглами должно караться тюремным заключением. Детей, ставших плодом такого брака, не стоит допускать к обучению вместе с чистокровными волшебниками, поскольку ввиду слабых магических дарований, постижение серьезных приемов колдовства может оказаться им не под силу, что приведет к упрощению всей учебной программы, и пострадают от этого, в первую очередь, настоящие волшебники, которые недополучат знаний и необходимых навыков».
«Разве может быть что-то лучше и желаннее волшебства? — поражалась Белла, — Какими идиотами нужно быть, чтобы рисковать этим потрясающим даром!»
— Папа, почему законы бабушки не были приняты? — как-то спросила она отца. — Неужели в Министерстве магии все такие глупые?
— К несчастью, Белла, грязнокровки сейчас имеют большое влияние во власти, — ответил он. — Да и среди чистокровных волшебников мало тех, кто серьезно готов отстаивать свои идеалы.
— Но это же ужасно! — с чувством воскликнула она. — Как они могут молчать?
Отец пожал плечами.
— Все живут своей жизнью, Белла, и не хотят лишних проблем.
— И совсем нельзя ничего поделать?
Отец ласково обнял дочку за плечи.
— Белла, если никто ничего не делает, это не значит, что ты ничего не можешь сделать, — сказал он.
— Но что могу я? — искренне удивилась девочка.
— Пока что ничего, — согласился он. — Но ты ведь вырастешь, и, если приложишь много усилий, то станешь хорошей волшебницей, сможешь пойти по стопам бабушки и, возможно, добьешься того, чего не удалось ей.
— Как я могу добиться того, чего не удалось ей? — скептически спросила Белла, — если она была одной из самых лучших волшебниц в нашем роду.
— Ну, значит, тебе придется ее превзойти, — сказал отец так, как будто, в этом не было ничего сложного.
— И ты думаешь, у меня получится? — с надеждой спросила она.
— Дочка, — со всей серьезностью ответил Сигнус, глядя ей в глаза, — если однажды ты перестанешь задаваться этим вопросом, и твоя цель станет единственным, что будет иметь для тебя значение — ты поймешь, что нет ничего невозможного. Все твои предки были слизеринцами, и ты знаешь, что честолюбие — самая главная наша черта. Я верю, что ты из тех, кто никогда не принимает поражения.
Его слова прочно засели у Беллы в голове. Она вознамерилась, во что бы то ни стало, сделаться искусной волшебницей. До Хогвартса оставалось ждать еще почти год, но Белла решила не терять времени и начать изучать магию немедленно. Она тщательно перебрала семейную библиотеку и притащила в свою комнату все книги, которые хоть как-то могли помочь ей в изучении волшебства. В основном это были старые учебники, некогда принадлежавшие ее предкам. Многие из них были такими древними, что края страниц истлели, а чернила почти выцвели. Некоторые книги были изрисованы пометками, но разобрать их, а, тем более, понять смысл было практически нереально.
Белла, кажется, никогда в жизни не читала столько, сколько в те месяцы, и обнаружила в себе поразительное любопытство и жажду знаний. Ее интересовало все: то, какие бывают заклинания, зелья, что такое окклюменция, легилименция, анимагия…
Она подолгу разглядывала картинки, демонстрирующие последствия тех или иных заклятий, читала советы относительно того, как усилить собственные чары, и историю их происхождения. Через какое-то время она уже неплохо разбиралась в классификации заклинаний и многие из них изучила детально. Особенно ей нравился раздел, называемый «боевой магией», именно там она нашла заклятия «Инсендио» и «Депульсо», о которых говорил дядя, и даже попыталась их повторить, но ничего не вышло. Белла решила обязательно к ним вернуться, как только у нее появится волшебная палочка.
Кроме того, ее очень интересовала трансфигурация, но не как магический раздел в целом, а конкретно то заклинание, которое превращало людей в слизняков, и она была очень расстроена, узнав, что превращение человека во что-либо является высшим волшебством, и учиться этому нужно долгие годы.
«Что ж, Сириус, придется тебе еще подождать» — недовольно подумала она.
Так наступила зима. Белла была страшно увлечена изучением магии и почти не скучала по старшей сестре. Еще в сентябре она получила от Дромеды письмо с поздравлением по поводу появления магических способностей и предложением помириться. Белла согласилась, но про себя отметила, что горький осадок в душе все равно остался. Тем не менее, когда сестра приехала на зимние каникулы, Белла старательно делала вид, что ничего не случилось и не отходила от нее ни на шаг, без конца расспрашивая о Хогвартсе и прося сотворить какое-нибудь волшебство. Дромеда была польщена таким вниманием и гордо демонстрировала заклинания, которым обучилась. К слову, запрет на колдовство вне Хогвартса Блэки никогда не воспринимали на свой счет, считая, что он актуален только для учеников, чьи родители не являются волшебниками.