Страница 25 из 27
Пусть вечерняя звезда взойдёт над тобой,
Может быть, при свете дня, ты будешь другой,
Но сейчас твой дом далёк, и твой путь так одинок
И опять приходит тьма,
Но верь, и ты пройдёшь свой путь,
Ведь не вечно правит тьма,
Надежда вновь жива с тобой
И, быть может, этот день умчится прочь,
Быть походу в дальний край, где правит ночь,
И, когда отступить тьма, солнца луч найдёт тебя...
В первом же домишке она попросила воды и немного хлеба. Старая хозяйка, поджав сморщенные губы, принесла Тали сухую лепешку, налила остывшего рыбного варева.
– Поешь и уходи. Ты здесь чужая и Ларест разгневается, если узнает. Он не любит чужих.
– Я уйду сейчас же, не бойтесь, - устало проговорила Тали. - Скажите только, далеко ли отсюда селение Вея.
Мрачный старик, до сей угрюмо поры молчавший в углу, недобро глянул на незванную гостью.
– Оно теперь называется иначе. А того, кого ты назвала Веем убил высокорослый чужак.
У Тали перехватило дыхание. Вдруг вспомнилось, что Арем был на голову выше всех виденных ею жителей долины. Неужели отец решился поднять руку на жреца... Что же с ним стало?
Будто отвечая на безмолвный вопрос, старик продолжил ворчать.
– Он видно пришел сюда за своей смертью, иначе бы не осмелился напасть на Слугу. За то и поплатился... Черные вихри разорвали его тело пополам, говорят, даже следа не осталось. Ни кровинки, ни косточки!
– Ох, наступают страшные дни, - вздохнула старуха, - отмеченные для Господина снова покидают наши земли и каков на сей раз будет его гнев?!
— Молчи, глупая женщина! Что можем знать об этом такие черви, как мы? Страна наша проклята предками и наступают последние дни. Все мы ляжем в холодную землю.
— Горе нам, горе! - стонала старуха, царапая ногтями желтое восковое лицо.
Надвигалась ночь, но Тали не позволили остаться в хижине, да и сама она с радостью покинула неприветливый дом. Куда же ей теперь идти? Глаза закрывались, тело нуждалось в отдыхе. Тали не заметила, как набрела на освещенную факелами площадку перед храминой Слуги. Этот дом выглядел более старым и заброшенным по сравнением с жилищем Вея.
"Может, здесь я найду ночлег. Кейлас говорил - они будут почитать меня как богиню, а мне негде даже приклонить голову. Зачем ты оставил меня, Кейлас? Неужели совсем забыл меня…».
А еще она думала о тех, кто кроме Неи мог еще покинуть Сумрачную долину. Старик сказал, что это случилось недавно и на сей раз беглецов было двое. Кто же они?
— Ты их знаешь, - прозвучал рядом чей-то тихий голос, - это молодой охотник и его маленькая сестра.
Тали вздрогнула и повернулась - к ней приближался статный пожилой мужчина в длинном белом одеянии. Темные проницательные глаза его светились мудростью. Уголки рта были печально опущены, как у глубоко разочарованного, уставшего от жизни человека. Но на всей фигуре его лежала печать внутреннего спокойствия. Правильные черты лица не портил даже длинный кривой шрам на щеке.
— Я - Ларест, слуга моего Господина. И мне выпала большая честь встретить тебя. Позволь пригласить в мой дом, чтобы ты могла отдохнуть после нелегкого пути.
Тали с легкостью повиновалась его глубокому чарующему голосу. День и впрямь был слишком долгим, и она не была уверена, что спускалась с вершины холмов всего лишь сутки. А еще в жилище Слуги Тали надеялась хоть что-то узнать о Кейласе, но ароматы курений уже овладевали сознанием.
Вслед за Ларестом миновала Тали небольшую залу и очутилась в уютной небольшой комнате. Она, конечно, была не столь роскошна, как в замке Кейласа, но при мягком свете лампадки Тали заметила застеленную толстым покрывалом кровать, накрытый ковриком сундучок и маленький столик под круглым зеркалом.
— Здесь ты сможешь остаться так долго, как пожелаешь, Госпожа.
Тали устало улыбнулась Ларесту и опустилась на свою постель. Может, воля Кейласа привела ее сюда. Тогда это счастливый знак. Что же принесет ей завтрашний день? Душу охватило томительное предчувствие. Скорее это было осознание того, что вскоре должно свершиться великое чудо. Тали удивленно заглянула в пытливые глаза Слуги, словно ожидая именно в них прочесть свое будущее.
Но он слабо улыбнулся, покачав белой головой.
— Ты сама должна определить свое завтра. Только ты можешь решать, что оно тебе принесет.
"Тогда утром я хочу увидеть солнце во всем блеске его славы..."
Ларест, похоже, прочел ее мысли, потому что присел на круглый табурет, обтянутый шкурой, и начал рассказ:
— Я стал Слугой лишь затем, чтобы хоть немного приблизиться к тайне, дотронуться хотя бы до краешка истины. И я добровольно выбрал судьбу Одинокого - заучил тысячи молитв, совершил множество ритуалов. Я смог прочесть всю Запретную книгу, разгадал старинную клинопись. Я познал…
И множество раз мой нож обагрялся кровью Избранного, но я верил, что так будет продолжаться не вечно. Когда-нибудь избавление придет в долину... Вернется в наш Мрак светловолосая девушка с глазами цвета неба в день Прощения. Я не хотел умирать, не встретив тебя. Этот день наступит завтра – твой день Госпожа!
Тали едва слышала, что говорит ей этот человек, мысли путались. Она не могла уже бороться со сном. Да, конечно, завтра будет ее день, как и все последующие дни, целиком принадлежащие ей... пока она жива.
«Так пусть будет чудо... Я верю... Я жду... », - прошептала она, засыпая с улыбкой на губах.
Солнце приснилось ей. Огромное золотое светило в алом утреннем покрывале. Лучи его целовали волосы людей, ласкали лицо, обращенные вверх, гладили руки, шептали о величайшей любви и нежности.
— Милая, любимая моя! Счастье жизни моей – радость сердца моего!
Какой же знакомый голос... Уже просыпаясь, почувствовала Тали чьи-то бережные прикосновения.