Страница 20 из 27
Я вскричал, недослушав, что бормотала Луна:
"О, где вы, кроншнепа крик и чибиса зов?
Мне ваша весёлая нежная речь так нужна,
Пути нет конца, я тяжкую ношу несу..."
Нет, не от ветра увяли листья в лесу -
От снов моих,
От снов моих,
Которые я рассказал...
"Увядание листьев"
Тали открыла глаза и увидела, что находится в незнакомой комнате с высокими потолками, с которых свисали гирлянды хрустальных светильников. Пол устилали мягкие коричневые шкуры, теплые на ощупь стены были обшиты незнакомым деревом. На круглом металлическом столике возле зеркала стояли цветы. Их темно-зеленые стебли несли мелкие листочки, полураскрывшиеся белые бутоны источали сладковатый терпкий аромат.
Тали едва коснулась одного бархатистого лепестка, как он тотчас съежился и упал на пол, рассыпавшись в прах. Шорох позади заставил ее резко обернуться. Одна за другой в комнату вошли три служанки. Они были похожи между собой, словно сестры – одинаково тонкие, бледные, с опущенными глазами.
Тали кинулась было к ним, чтобы расспросить о хозяевах этого дома, но девушки-тени, молча, взяли ее за руки, и повели за собой. Повинуясь их знакам, Тали перешла в помещение для омовений.
Здесь пол был выложен мраморной плиткой, а из горлышка каменного кувшина, впечатанного в стену, лилась теплая вода. Ласково воркуя, ручеек спускался в маленький бассейн, наполненный уже до краев. Не произнеся ни слова, служанки помогли Тали снять одежду, распустили ее волосы и подвели к источнику.
Комната наполнялась ароматным паром, откуда-то зазвучала грустная нежная мелодия. Тали с наслаждением окунулась в теплую воду, подчинилась заботе странных прислужниц. Ее длинные волосы вымыли настоем трав, кожу напитали душистым маслом. Потом одна из девушек принесла тонкие легкие одежды и ларец с украшениями.
Тали казалось, что она попала в сказку, до того невероятным было ее присутствие в этих дивных покоях. Но все восклицания и вопросы были встречены лишь молчаливыми поклонами.
Дверь перед ней бесшумно открылась, и пройдя через широкий длинный коридор, Тали оказалась в богато обставленных покоях, где увидела Кейласа. Он сидел на широкой белой шкуре у камина и даже не повернул голову на звук легких шагов.
Казалось, задумавшись, он даже не слышал, что к нему вошли. И, немного поколебавшись, Тали просто решила сесть рядом. Какое-то время они, молча, смотрели на пламя, жадно лижущее поленья, слушали жалобный треск сухого дерева.
Он первым завел беседу:
— У тебя верно так много вопросов, что не знаешь с чего начать?
Тали вздрогнула и повернулась к нему, а потом в смятении отвела глаза и тихо ответила:
— Все это похоже на сон. Три дня назад ты хотел убить меня, а сейчас относишься так, словно я - желанная гостья. Ты назвал свое имя, но не сказал кто ты – человек, обладающий древним знанием или дух, способный принимать разное обличье. Откуда ты знаешь мою мать и… все же, зачем я здесь?
Выслушав ее с самым серьезным видом, Кейлас вдруг улыбнулся, вытягиваясь во весь рост на белой шкуре.
— Я - тот, чье имя не смеют произносить вслух даже мои слуги. Я вершитель их судеб, я их повелитель. Они еще называют меня Господином и молятся мне наравне с Рогоносным. Им ведь все равно перед кем трепетать, так уж они устроены - вечно всего боятся... и как им только не надоест.
Внезапная догадка заставила Тали отшатнуться:
— Так, ты и есть Повелитель скрещенных дорог - хозяин Сумрачной долины?
Глядя на ее растерянное лицо, Кейлас грустно рассмеялся. Он снова сел рядом с Тали и, наклонив голову к плечу, открыто любовался смятением гостьи.
— А каким же ты ожидала увидеть здешнего Господина? Жутким чудовищем вроде Рогоносного или Харне?
— Уже не важно! Раз теперь я здесь, ты снимешь проклятье со Светлого мира?
— О да, несомненно! Как пожелает моя госпожа.
Кейлас церемонно кивнул, но глаза по-прежнему смеялись, вызывая в ней необъяснимый трепет:
— Почему ты назвал меня так? Мой отец простой кузнец и мать…
Голос Тали дрогнул:
— … мать тоже была простой женщиной.
— Возможно, тебе уготована совсем другая участь. Да, мне кажется, я готов на это пойти, почему бы и нет... Кто мне запретит...
Слуги внесли подносы с кушаниями, но она едва прикоснулась к еде. Нет, не таким представлялся ей повелитель Сумрачной долины. Он представлялся безжалостным существом – порождением Зла. Он должен был внушать лишь ужас и отвращение.
Но разве эти чувства испытывала Тали, находясь рядом с Кейласом? Она напрасно искала в себе хоть какие-то следы ненависти - вспоминала все жуткое, что слышала о Господине, о его желании захватить Трон, о мосте из человеческих душ. Разве тот, кто сидел сейчас перед ней мог быть так жесток и расчетлив?! Кейлас спас ее, тогда – в доме Слуги. Так, не затем ли, чтобы использовать дальше в своих коварных замыслах?
Его ровный, немного уставший голос прервал тяжкие раздумья:
— Ты, наверно, хотела бы знать, где мы находимся? Это мой дом - мой замок между небом и землей, на границе миров. И хотя он древнее Ледяной горы и Змеиных пещер, простоит еще не одну тысячу лет. Да… эти стены создавались не смертными. Я надеюсь, тебе здесь понравится, ведь ты многого еще не видела.
— Говоришь так, будто я должна остаться здесь надолго?
— Так и будет. Теперь я этого хочу.
Кейлас поднес к губам ее руку, и Тали ощутила вдруг незнакомое прежде волнение, в груди стало нестерпимо горячо от затрепетавшего сердца. Отчего же именно теперь, разве есть время для подобных чувств.
— У тебя такая маленькая рука – смотри, как легко умещается в моей.
В его голосе послышалась нежность. Досадуя на свое смущение, она осторожно освободила пальцы из крепкой ладони и отвернулась к огню. Тогда Кейлас поднялся и подошел к занавешенному окну.