Страница 97 из 176
Флотоводцы направились к Епископу, и замерли рядом с монахом, догадавшись не подходить ближе, пока не позовут. Феофан что то тихо и долго говорил женщине, и не смотря на тишину, лишь отрывки фраз о безграничной мудрости Патриарха, каком то древнем зле и о бесконечной радости что прислали именно Её Высокопреподобие для избавления от какой то напасти, долетали до слуха Кириосов.
А еще красивый глубокий женский голос, успокаивавший Епископа:
- Не переживай так Владыка, я со своей свитой уже здесь, значит будет всё хорошо. Ты лучше "Теогонию" Гесиода поменьше читай на досуге, а то тебе Кронос с Тифоном мерещиться начнут, или детки ихние. Лучше расскажи что за мужей, божьей благодатью отмеченных, ты мне в помощь обещал? Да и на пленника взглянуть охота.
- Если бы так, но боюсь всё куда серьёзнее и страшнее. А помощь обещанная, Ваше Высокопреподобие сюда привела, это лучшие из лучших. Любислав и Бранимир, искусные в воинском мастерстве витязи, знаменитые флотоводцы, и названные братья князя Мстислава. - представил их Феофан.
Женщина развернула коня, и в отблеске свечей парой красивых глаз цвета янтаря, в обрамлении чёрных, длинных как у коровы ресниц, окинула ссмиренно стоявших перед ней Кириосов изучающим взглядом. Потом она на пару секунд задумалась, тонкие черные брови взмыли вверх, а удивлённая гримаса исказила черты чувственного рта с пышными губами терракотового цвета.
Покачав головой, женщина грустно вздохнула, и обратилась к Епископу:
- Да уж. Я надеялась увидеть крепких в вере праведников, закаливших тело и душу в постах и молитвенном бдении, на худой конец монахов - схимников. Но тут я вижу лишь разнузданного повесу, за которым тянется шлейф грехов с самой колыбели, и другого грешника, который во всём с ним соучаствует и злостно потакает порокам друга. Не удивлюсь, если один открыто блудит с миловидной вдовушкой, а другой бесстыдно совращает невинную девицу.
После этих слов бедный Бранимир в свете лампад и свечей стал краснее своих сапог, а Феофан решил привести последний довод в защиту своего выбора:
-Один из них посетив святые места получил стойкость к яду змей, и лучший лучник на Руси, а второй ныряет как дельфин и лучший в ближнем бою. От этих двух точно будет польза значительная, а все другие станут Вам лишь обузой.
- Проку то мне от этой его стойкости, зимой змеи в спячке. Хотя интересно, передаётся ли это по наследству? Пойдем лучше Епископ к твоему пленнику, а то я такой путь проделала ради вурдалака, было бы досадно, окажись он простым обезумевшим от голода беднягой. - недовольно ответила женщина.
- Хорошо. Это на окраине города в крепостной башне. - ответил ей Феофан, быстрым шагом направляясь к выходу.
- Вы приняты в отряд "Искательницы", следуйте за нами. - сердито приказал, и подтолкнул друзей к выходу помощник Её Высокопреподобия.
Покинув храм, друзья впервые увидели Феофана верхом на коне. Надо сказать, Епископ был отличным наездником, и повел всех узкими улочками прямиком к Южной башне. Довольно быстро все они достигли кирпичной башни крепостной стены, за которой начиналась Южная дорога.
Спешившись и взяв у стражника факел, Феофан пригнув голову, проскользнул в ведущую в подземелье, узкую низкую дверь. Остальные последовали за ним, спустившись в подземелье по высокой лестнице, а далее по тёмному узкому коридору, в просторное помещение с низким потолком.
В центре помещения была зловонная яма, по дну которой метался голый, неестественно худой человек с безумными глазами, монотонно твердящий какую то несуразицу, на не понятном греческого наречии.
Её Высокопреподобие, осветив факелом узника, задало ему пару вопросов, ответом на которые были видимо проклятия, на том же не понятном наречии. По её команде монахи достали узника, и крепкими руками прижали лицом к стене.
Спина узника была вся изрезана старыми мелкими шрамами, которые при разном освещении превращались в узоры или буквы текста. После их внимательного получасового изучения, женщина приказала бросить узника обратно, и отвести её к месту жертвоприношений.
Покинув подземелье Южной башни, Феофан проводил всех в глухой тупик среди квартала одной из общин горцев, где под заваленной всяким хламом циновкой, скрывался лаз в вырытое под сараем подземелье.
Сняв верхнюю одежду, туда с факелом спустился один из помощников Её Высокопреподобия, а следом она сама. При этом она оказалась весьма красивой и стройной, довольно высокой женщиной, облаченной в кольчугу сложного плетения, с искусно вплетенным в неё, стальным восьмиконечным широким нагрудным крестом.
Голову, шею и плечи Архимандритиссы, защищала бармица с лёгким круглым стальным шлемом, а талию стягивала странного вида золотистая металлическая полоса. Вслед за ней в зловещее подземелье последовали все остальные.
Подземелье оказалось довольно просторным, с низким потолком, вырытым в земле сырым помещением, с множеством крысиных нор. Оно воняло гнилью, крысиным пометом, и плесенью.
В самом центре пола, из маленьких детских костей был выложен какой то странный орнамент, очень похожий на не завершенное изображение круглого лабиринта, или план какого то грандиозного круглого здания. По краям этого орнамента лежали пять кучек костей со смотрящими на середину черепами, и было такое жуткое ощущение, что для завершения орнамента еще много чего не хватает.