Страница 44 из 176
В порту началась жуткая паника, отчаливавшие корабли, тут же сбивались в кучи, мешая друг другу грести, торговцы и грузчики повсюду пытались спасать товары, толком не понимая куда их нести. Знали лишь одно:- Водой этот огонь не потушить.
Корабли эскадры, бросив свои якоря на рейде, наблюдали как ромеи страдали сами от своего же оружия, неорганизованности и глупй спеси. Лишь лодки и половина судов смогла с трудом отплыть, когда пылающее пятно подожгло сбившиеся в кучу корабли.
Княгиня поинтересовалась, те ли это снаряды что были в Суроже, или какие другие? Услышав, что те же, только атаковали ромеев крайне грамотно и удачно, она пришла в восторг. Дети с гордостью за силу Русского оружия, смеясь рассматривали в подзорные трубы суету на берегу.
От бросивших в море якоря дромонов к эскадре плыла спасательная лодочка с пассажиром на борту. Вскоре проплыв мимо стройного ряда ладей тмутараканцев, и внимательно осмотрев снаружи суда, на борт "Посейдона " поднялся кентарх, и как старший офицер местной эскадры, в связи с нелепой смертью своего Стратига, поприветствовал русскую Княгиню как союзницу Византии в своих водах.
- Вот эта речь мне по нраву, не то что Стратиг твой ретивый, распаляя свой "Греческий огонь" по - союзнически пытался на наши ладьи с фланга напасть. С такими союзниками Руси и враги не нужны.
Благо в воинстве морском венценосного супруга моего ушкуйников новгородских хватает, тех что на морях северных шаля, ярлов с конунгами свейских да урманских в смущение приводят. Так что напал твой стратиг на нас словно баран бодливый на медведя - шатуна, и чтобы ему героем легендарным посмертно прославиться, надо саму малость, что бы мишка тот костью бараньей подавился. - произнесла Княгиня под громовой смех всех присутствующих.
- Зато он храбрый моряк, погибший в неравном бою. Лучше слава мёртвого героя, чем позор живого труса. Да и никто не ожидал такого мастерства в морском бою от Тмутараканских пиратов. - гордо ответил старый моряк.
- Это ты их ещё в абордажном бою не видел, представляю братьев супруга моего Кириосов Понтийских Любислава и Бранимира. Лишь они вдвоём, легко сотню вашего сброда раскидают, просто других наши пираты слушают не охотно, а этих двоих пуще смерти боятся, и во всём им подчиняются.
А коли у вас в героях мертвых нужда такая, может я им повелю чтобы у вас через час, на шесть кораблей мертвецов прибавилось? Да ты ромей не стесняйся, а то как девица смущаешься. Делов то один час, и будет вам счастье. - издевалась Княгиня над византийским офицером.
Бранимир в это время развлекал Княжну с Княжичем ловко жонглируя двумя острыми кинжалами, а ромей с восхищением взирал на подзорную трубу Княгини.
- Да уж в искусстве абордажного боя сомневаться не приходится, не на Киевских же верфях этот корабль строился. Надеюсь не войну между нашими державами начинать сюда Княгиня Тмутараканская прибыла, так чем обязаны столь высокому и неожиданному визиту?- степенно спросил кентарх.
- Вышла я в море проверить промысловые морские владения венценосного супруга моего, да с соседями знакомлюсь. А будучи в гостях в Синопе, прослышала, будто наши рыбаки тут в неволе томятся, не ясно за какие такие грехи осужденные. Решила выяснить, что и по чём, да и подданных своих из неволи вызволить. - ответила ему Анастасия.
- Помниться арестовали каких то рыбаков весной за запретный лов ценной рыбы в прибрежных водах. За ущерб забрали лодки и улов. Но вроде неволить их не неволили, а в ожидании судов в Тмутаракань, они лишь стол и кров на различных работах отрабатывают. Они не арестанты и не рабы, на сколько мне известно. Готов сей же час в город сходить и отыскать ваших рыбаков.- ответил ромей.
- Вот и хорошо. Только пусть их Эпарх ваш ко мне доставит, да разъяснит в подробностях недоразумение с рыбаками. - отпустила Княгиня кентарха восвояси.
На момент отплытия ромея пожар уже потух и лишь догорающие и дымящиеся остовы судов да обугленные пристани с множеством щепок в воде напоминали о бедствии в порту. Византийские корабли снялись с якоря и стали возвращаться в порт, а кентарх на лодке плыл к причалу.
Через пару часов на торговом судне прибыли судья со свитками, двадцать семь вымытых и одетых в чистое рыбаков, и Эпарх с дарами нелепо расшаркивающийся в лести перед Княгиней.
- Ты Эпарх мне лестью разум не затуманивай, а ответ держи как и за какие грехи подданных княжества Тмутараканского в своей неволе содержал? - сердито спросила Княгиня.
- Апреля месяца числа шестнадцатого года 1010 от Рождества Христова на берегу нашем захвачены рыбаки из Тмутаракани числом двадцать семь на шести лодках больших полных рыбы ценных пород, часть рыбы была засолена и запас соли в девять талантов весом имелся. Рыбаки заявляли что рыбу ловили далеко в море, и штормом их к берегу прибило, но веры им в том не было ибо рыб было множество из тех что только у берега ловятся. За разбойный лов в прибрежных водах лодки с уловом были изьяты, а рыбаки те на все четыре стороны отпущены. - зачитал судья.
- Всё верно написано, есть что добавить? - спросила Княгиня у рыбаков.
- Всё так Матушка Княгиня, только почти весь улов мы далеко в море выловили, а когда нас штормом к берегу прибило, мы пока нашу одежду на кострах сушить развесили, там на мелководье рыбы всякой вкусной множество, и мы сети расправили да набрали.
Стали рыбу выбирать из сетей, а ромеи тут как тут, и сети с рыбой в лодках. Так мы и попались. И отпустили они нас, да куда же пойдёшь? Вот мы в порту на всякую работу за гроши сущие и соглашались в ожидании кораблей в Тмутаракань.