Страница 2 из 176
Одним непогожим весенним днём 1010 года на самой вершине мыса у маяка, подставляя лицо под дождевые капли, долго стоял нарядно одетый двадцати семилетний мужчина в красных сафьяновых сапогах, синем кафтане, с мечом в богатых ножнах на боку, и с интересом смотрел на бушующий перед ним морской шторм. Он сегодня впервые увидел море, и его пленила эта бескрайняя водная ширь, демонстрирующая свою страшную необузданную смертельно опасную мощь.
Вспышки молний искрами отражались в его ярко - синих глазах. Воздух пьянил запахом моря, дождя и апрельского степного разнотравья. Могучие пенящиеся волны ходуном ходили по бескрайнему морю, и с рёвом накатывали на высокий скалистый берег. Эти волны бессильно разбивались о земную твердь, надёжно защищающую от не на шутку разгулявшейся грозной стихии, пристани большого приморского города - крепости, который широко раскинулся с другой стороны острова.
Плодородная земля, щедро покрытая буйной весенней травой, жадно впитывала капли дождя чтобы затем щедро передать живительную силу растениям, которые с довольным ржанием щипал, рядом стоящий рослый белый конь Снежок.
Седьмой сын Киевского князя Владимира он более всего походил на своего легендарного деда Святослава Игоревича, чьё грозное имя означавшее Святая Слава до сих пор наводило ужас на врагов Руси от Балканских гор до берегов Каспия.
При крещении этот мужчина получил имя Константин, но Дружине и ближнему окружению оно не нравилось, и все его продолжали звать родным именем Мстислав, Славный Мститель. Не плохим таким имечком батюшка с матушкой нарекли сына, под стать его норову, никому спуска не давать и все обиды как великие так и малые не забывать. Что же тут поделаешь, коли характер скверный а память на редкость хорошая.
Пять недель назад старый отец, Великий Князь Киевский Владимир Святославович с напутствием:
- Хватит сын зверей по лесам попусту гонять, бери детей, жену и дружину, да поезжай в свой удел и правь там здраво. На страх врагам а мне старому, на радость. Княжение в Тмутаракани дело не простое, я даже сам с тамошним склочным народом могу не совладать, мои посадники там через год уже воем выть начинают. Умом, силой и удалью молодецкой господь тебя не обделил, знания какие - никакие ты получил, так что теперь ты сын, вся надежда и опора самых южных рубежей земли Русской.
Строг молодой князь но справедлив. Суров к нерадивым и весьма ласков к расторопным, за что и любим как дружиной, так и простым народом. Много молодых добрых воинов и умельцев за ним в Тмутаракань пошли, наслышанные что там богато, тепло и сытно. Да и Мстислав им это пообещал, правда предостерёг что лёгкой жизни там им не будет, и бездельничать никому не позволит.
И вот, после долгого изнурительного пути по степным просторам Нижнего Днепра, Тавриды, и переправе по бушующему проливу из Корчева, наконец сегодня, в самый шторм, все прибыли в столицу Княжества, свалившись так сказать на голову киевскому посаднику Путяте, искренне радуясь тёплому южному дождю, так как согласно поверью, что в дождь начинается с успехом завешается. Пока суд да дело, Мстислав решил объехать окрестности города, чтобы его Двор без лишней суеты обустроился на новом месте, не спрашивая у него через каждые пять минут - куда им это нести, а куда то?
Налюбовавшись буйством стихии Князь, пока просто Мстислав, сын Владимира ловко вскочил на породистого коня, и поправив рукой промокшее малиновое корзно, в сопровождении, восседавших на отборных жеребцах, двух лучших гридней своей Малой Дружины, тронул Снежка. Княжеский конь тут же рванул, и резво помчался по мокрым камням Южной дороги, неся своего хозяина между широко раскинувшихся садов, бескрайних злаковых полей и виноградников, в его гордую столицу. Князю Мстиславу теперь предстояло, окунувшись со всей своей головой в дела, разбираться в тонкостях местной внешней и внутренней политики, этого старинного города трёх религий и дюжины очень разных народов, уверенной поступью красного сафьянового сапога, делая первые шаги своей славной судьбы.
Одного из промокших меньше княжеского, благодаря рыжим кожаным кафтанам с высоким воротом, гридней, звали Бранимиром, а другого Любиславом. Они оба состояли в Малой Дружине, отборной сотне личной охраны Князя , посменно охраняющей каждого, из членов его семьи.
Любислав с Бранимиром были очень похожи, словно близнецы братья, оба двадцатипятилетние синеглазые и светловолосые, ладно скроенные ростом чуть пониже Князя, и сейчас была их смена бдить, которая закончится на закате. Дальше это бремя перейдёт к их побратимам, кого воевода Ярополк решит назначить. Всего гридней в Дружине Князя была тысяча, но Малая Дружина или Старшие гридни, резко отличалась опытом и умениями, так что они по указанию Ярополка часто обучали воинскому мастерству младших гридней дружины, да и кормились Старшие гридни прямо с Князем за одним столом сидючи.
Всех Старших гридней Воевода с отрочества подбирал попарно и навсегда закреплял за каждым членом семьи Князя, чтобы как следует изучить языки иноземные, книжицы любимые, привычки, вкусы и манеры тех, кого придется охранять. Особенно это казалось Князя, что бы в случае опасности можно было обменяться с ним одеждой, всячески выдавая себя за него. Поэтому семь гридней ездили, ходили, оборачивались и даже говорили подражая Князю.
У Любислава особенно хорошо удавалось хмурить брови и таращить глаза точь в точь по - княжески, что Мстислава весьма забавляло, да и стрелял из лука он лучше всех. Бранимир же был крайне ловок в подводном кинжальном бое, выдре от него в воде не ускользнуть. Талантище. Зато Любислава женщины любили, словно мотыльки на огонь к нему слетались.
Наверное это из - за голоса, Любиславу с детства все твердили, что он у него такой красивый, хоть в церкви пой. Кроме того не сведущие, внешнюю схожесть гридней принимали за родство с Князем, и всячески льнули с любовными и корыстными предложениями, что службе в общем не мешало, скорее даже на оборот.