Страница 162 из 176
- Слышишь мил человек, с нами так говорить нельзя, с нами договариваться надо, иначе упрямство твоё тебе боком выйдет. Князья, цари , и ханы с каганами уходят, а мы жили, живем, и будем жить на этой земле, и никто нам не указ. Попомни мои слова, и Князю своему так и передай. В Тмутаракани денег много, так пусть раскошелится. - зло прошипел старик.
- Дурак ты дураком, и уши у тебя холодные. Лучше мне скажи с какого дуба ты рухнул, скоморох доморощенный, что меня запугивать вздумал? Коням и тем смешно. - спросил с насмешкой Ратибор, и потянув поводья, заставил своего коня заржать, под смех гридней. А затем, обратившись к поселенцам, добавил: - Я всё сказал, и никого уговаривать не буду. Выбор за вами.-
Лихо развернув коня, Ратибор помчался в городище, и сопровождавшие его гридни, не отставая последовали за ним. Зайдя в трапезную он налил себе вина, и залпом высушив кубок, в сердцах прокричал:
- Да что же за народ такой дурной, преподносишь им всё на блюде, бери, цени и процветай в счастье и достатке, ан нет же всё им не так! Верно какой то древний индийский бог сказал одному из их героев: "Всё, что легко даётся, люди не ценят, лишь тем что добыто кровью, страданиями и годами лишений они дорожат, и бережно хранят." Воистину, благими намерениями вымощена дорога в ад!-
В назначенное время облаченный в доспехи Ратибор стоял со своей сотней у ворот городка. Никого из поселян не было. С тяжелым сердцем он вскочил на коня, взял в руку факел, и скомандовав гридням следовать за ним, помчался к деревушке.
Все дома со всем что в них было сожгли, кто оказал сопротивление, убили, а остальных, плетьми выгнали в чистое поле. Женщины и дети плакали, а мужчины пытались их успокоить.
- Вы лукаво злоупотребили добротой Князя Тмутараканской земли. Вам здесь не рады! С завтрашнего дня кого из вас увижу, буду сечь плетьми нещадно. Убирайтесь прочь!- прокричал Ратибор, и помчался в Саркел зазывать жителей в отстроенный городок.
Ночью неугомонные дурни подкрались к одной из башен , обложили её камышом, и подпалили в разных местах.
- Не будет вам покоя Тмутараканцы на этой земле! Заставим по любому вас деньги нам платить!- слышалось в ночи.
Спалить конечно не спалили, но копотью внешний вид стен заметно испоганили. Поджог, считался злонамеренным преступлением, а по Княжескому закону, за такое преступление наказание только одно - смерть.
На рассвете, следуя по следам лиходеев, гридни Ратибора вышли к лагерю поселенцев, и связав всех, к вечеру доставили в Саркел. Уже ночью отыскали Атаманов с десятком подручных, скрывающихся в камышах у реки, и тоже доставили в Саркел.
Утром объявили о казни, и когда толпа жителей степной столицы Княжества собрались на главной площади, начали праведный суд.
- Добрые жители Саркела! Перед вами недостойное племя, к чьей бедной жизни князь Мстислав проявил искреннее христианское сострадание и отцовскую любовь! Для них построили городок, заготовили инструменты с орудиями труда, повозки, и собрались закупить скот.
Но доброту и заботу они расценили как слабость Князя, и потеряв из своей корысти всё человеческое, учинили подлое и вероломное преступление, за которое должны понести справедливое наказание! Еще два дня назад они были нам братьями, сестрами и соседями, но нынче они вероломные злодеи, и нет им больше места на земле! Приступить к казни!- скомандовал Ратибор.
- Мы же такие же русские как и вы, смилуйтесь! Нам Атаманы обещали что денег с вас стребуют и между всеми поделят, стоит только потерпеть, вот мы и терпели. Не ожидали что всё так серьёзно будет. Смилуйтесь!- умоляли обреченные поселенцы.
- Раньше надо было думать, нынче время молиться. Жалко вас бестолочей алчных, как за родных сердце кровью обливается, но по другому никак нельзя. Таков закон. - сухо ответил на мольбы Ратибор.
Всем от мала до велика отрубили головы. Атаманов посадили на колья у городских ворот, и под ихними ногами сложили головы сородичей, как немое напоминание об их дурости, и чтобы медленно мучительно умирая, эти злодеи каждый миг раскаивались о содеянном.
На третий день мучительной смерти злодеи испустили дух, и вместе с горками голов жутко смердели. Ратибор распорядился их не убирать, и всякий раз проезжая мимо, он крестился бормоча, что до скончания дней ему этот грех не замолить.