Страница 128 из 176
Окружая своей заботой несчастную Софронию, Анастасия в душе просто ликовала. После строительства Свейской Слободы у её венценосного супруга появилась отвратительная привычка, уезжая на охоту в окрестности этого поселения, по несколько дней там пропадать, беснуясь в обществе пьяных язычников.
Так что ей, одной из самых красивых, благородных и умных женщин всей Киевской Руси, словно какой то брошенке или вдове, приходилось сгорая от стыда и негодования, не только спать одной, но и с детьми, плестись утром в церковь, во главе процессии Княжеского Двора.
Тут уж она невольно давала щедрую почву для самых мерзких грязных пересудов, всем злым языкам этой склочной Тмутараканской знати, которой отлично было ведомо, когда Князь покинул город, и куда он направился.
Сколько Анастасия из за этого слез в свои подушки выплакала? А её Мстислав, словно бездушный истукан, не придавал этому никакого значения, витая в облаках своих грандиозных замыслов. Осенью, вместе с Армануш, она несколько раз даже ездила на охоту, и издалека высматривала Снежка, любимого белого коня своего мужа, но все это было тщетно.
И вот Господь ей вручил свой ценный дар в виде милой девушки, которую она сделает своей верной подругой, а выдав замуж за Любислава, обретет такую хозяйку Слободского терема, которая там мигом её порядок наведет.
Вот тогда аукнутся Мстиславу все её слезы в подушку, до самой последней капельки. А может она и сама вместе с Софронией, после охоты на гусей, будет там пускаться во все тяжкие, пока муженьков невесть где черти носят. Но пока что ей надо спасти удивительного сына Любислава и Софронии.
Княгине и самой было страсть как интересно, что же за сын вырастет у отца, которому змеиный яд нипочем, с матерью, что ни в огне не горит, и в воде не тонет?
Софрония по воле случая попала в жесткие, но заботливые женские руки, и её жизнь прямо на глазах начинала меняться в самую лучшую сторону.
Бывшая охотница из рыбацкой деревушки и вчерашняя рабыня, теперь ела за одним столом с Русской Княгиней из серебряной посуды, ходила в шелковых одеяниях и сапожках из тончайшего мягкого сафьяна. И теперь, найдя совершенно неожиданную поддержку среди родных своего возлюбленного, Софрония плыла по морю на прекрасном корабле, спасать своего ребенка, и мстить за разрушенную бандитами жизнь.
Лют Софронии быстро подобрал мужскую одежду и кольчугу с шеломом. Во время плавания начал тренировать её стрельбе из большого боевого лука, и фехтованию сарацинской саблей. Сперва получалось не очень, но с каждым днем умение росло.
Княгиня Анастасия глядя на её успехи, тоже начала с Софронией фехтовать на саблях. В результате этих тренировок, Софрония прибыла в Трапезунд если не отличным воином, то хотя бы более менее подготовленным к сражению ополченцем.
Высадившись в порту Трапезунда среди бела дня, Анастасия выбрала пять сотен моряков с пиратами, которые хорошо держались в седле. Затем она договорилась с Эпархом о лошадях, взяла провизию в дорогу, и поручив детей с кораблями двумстам оставшимся, поскакала по дороге на юг. Грозная кавалькада, во весь опор последовала за своей повелительницей.
Как выяснила Анастасия, до логова бандитов Красного Коршуна в старой крепости на вершине горы, было около двух дней конного пути. Но так как летом день длинный, Княгиня надеялась на закате следующего дня добраться до крепости злодеев.
Двигаясь почти без остановок, лишь на ночь дав отдых людям с лошадьми, вся огромная кавалькада, перед закатом достигла поросшей редким лесом горы, на вершине которой находилось логово бандитов. В лучах заходящего солнца, ясно различались зловещие очертания её башен.
Наступающая безоблачная ночь все окрестности заливала нежным серебром лунного света, и отряд остановился в примыкающей к дороге тисовой роще. Стреножив лошадей, и не разводя костров, Анастасия с Лютом, Софронией и дюжиной опытных охотников, двигаясь вдоль дороги, пошла на разведку к крепости. Остальные пираты разлеглись подремать на густой траве.
Прохлада, запахи и тихие звуки ночного леса, вместе с нехитрым ужином из колбасы с лепешкой и вином, быстро завлекли уставших всадников в царство Морфея. Ушедшим на разведку, заснуть не давала надоедливая мошкара, так охочая до сладкой женской крови, и почти равнодушная к мужской.
В крепости бандиты устроили шумное веселье, которое по доносившимся смеху, музыке и песням, было в самом разгаре, и обещало завершиться прямо к рассвету. Крепость была довольно большой, и очертаниями напоминала абы как, наспех восстановленные развалины горного монастыря, с наружной каменной стеной в две сажени высотой, и множеством внутренних построек.
Около открытых ветхих ворот, играли в кости четыре подвыпивших бандита, и громко спорили. Видимо одна смена караула, решила сыграть с другой, и под бурдюк вина, игроки по простоте душевной увлеклись. Желая захватить и допросить кого либо из стражников, Анастасии пришлось дожидаться, когда они в конце концов наиграются, так как исчезновение сразу четверых, могло насторожить бандитов.
На её счастье из крепости вышли трое мужчин с масляным фонарем и топорами, видимо посланные за хворостом рабы, и направились в лес. Сперва решили всех троих поймать и допросить, но затем Лют предложил их напугать, а одного захватить, и допросить.
Если кого пустят на его поиски, то их тоже можно напугать, или перебить. Идея всем понравилась, и напихав за пазуху и за ворот Люту веток, придали ему очень страшный вид, а с его ростом и голосом, вышло именно то что надо.
Внезапно выскочив на четвереньках из кустов, Лют с жутким рычанием схватил несшего фонарь бедолагу, и тряся им перед собой, начал еще страшнее рычать. Упавший фонарь потух, пленник лишился чувств, а его товарищи с топорами, дали дёру.