Страница 112 из 176
В пути выяснилось, что после отъезда отряда Феофан всю дорогу постился и молился, за успех весьма опасного дела. Так что Епископ сильно исхудал, и побледнел. Мстислав попытался спросить друзей, чем же всё таки они в горах занимались, но услышав что с них взяли страшную клятву, потерял всякий интерес.
Путята вместе с Прокопием за время отсутствия Кириосов подготовили свод флотских законов, и требовалось их только одобрить. А еще собрались строить Палаты Бранимира в Корчеве, где будет основная стоянка военных кораблей.
Возвращение отряда Серафимы в Тмутаракань прямо накануне Пасхи, епископ Феофан воспринял как очередное проявление божьего промысла, и многозначительный знак свыше. И забегая вперёд следует сообщить, что уже следующим же вечером, заметно приободрившийся Епископ, прямо таки с божественной искрой во взгляде, вдохновенно начал пасхальную проповедь, достойную самого Иоанна Златоуста, наполняя сердца всех слушавших, дивной благоговейной радостью и трепетом.
Пасху, как и прочие религиозные праздники отмечали всей Тмутараканью, не взирая на вероисповедание. Принцип был такой; "У соседа большая радость, так как же не поддержать такого хорошего человека, да еще и в такой славный день? ".
Финансовые дела Тмутаракани шли на лад верстовыми шагами. Всю зиму из Херсонеса по суше шли караваны за рыбой, сыром, мясом, коровьим маслом и колбасами. Даже появились банды, нападающие на эти караваны в пути, что хоть и мешало торговле, зато примета хорошая. Свеи хоть как то, да обучились греческой грамоте, и только дожидались Любислава, чтобы наконец вступить в Торговое Сообщество, и начать строить свой постоялый двор за мостом через Кубань.
У Прокопия пиратов прибавилось, и они теперь формировали третью эскадру, которая будет выполнять роль морского ополчения, и всецело займется охраной рыбаков на местах промысла. Князь планировал этим летом отправить две эскадры в западную часть Понта Эвксинского, чтобы одна сопровождала торговые караваны от Днепра до Константинополя вдоль Болгарского побережья, а другая, от Днепра до Херсонеса вдоль Таврического берега, и прямиком дальше.
Кочевники, пока пасли свои табуны у Слободы, пристрастились к пиву с рыбой и хмельному мёду, так что в посетителях таверны при будущем постоялом дворе, недостатка не намечалось. Изучение свеями греческой речи пошло на пользу общению северян с жителями Тмутаракани, и на почве флирта с городскими красотками, ожидалось пополнение прекрасной половины населения Слободы. Только часовня надобна, просто кровь из носу.
С такими мыслями и рассуждениями кавалькада из Свейской Слободы въехала в Тмутаракань, и отправив лошадей в конюшню, все заняли свои места в идущей к храму процессии.
В Тмутаракани Кириосов считали паломниками в высокогорные монастыри Кавказа, и очень сильно исхудавший Епископ, всячески преподносил это жителям как очень важное событие. Не досидев до конца торжественного пиршества в свою с Бранимиром честь, Любислав отпросился у Князя и тут же помчался к Армануш.
Беременность Царевны была уже на предельном сроке, но совсем её не портила, придавая её внешности какие то новые, ранее не заметные черты уверенной в себе женщины. Приняла она его очень радушно, но сама была просто не своя, устроив срочную перестановку в своем доме. Дело в том, что Серафима только что напросилась к ней гости, и Армануш хотела произвести на неё впечатление не только отличной хозяйки, но и очень образованной женщины.
Что для Любислава стало большим сюрпризом, так это то что Армануш за него совсем не переживала. Она после его отъезда, просто составила гороскоп, который сулил ему в поездке удачу, и абсолютно не волновалась.
Любислав совсем не собирался слушать как две очень близких ему женщины будут судачить о всякой всячине, и отправился в порт к Прокопию, узнать, что они там с Путятой за законы напридумывали.
Встретившись с Прокопием, Любислав набрал снеди с выпивкой, и они вместе отправились на верфь, осмотреть подготовку к навигации стоящего на стапелях "Посейдона". Засев в кают - компании дромона, они вдвоем до самого вечера провели свое время за очень важной и полезной беседой. Лёд в проливе совсем растаял, так что корабли спешно но тщательно конопатили, и пропитывали водостойкими мастиками, собираясь скоро спускать на воду.
Серафима легко обаяла Армануш, добившись её симпатии, которая вот, вот была готова перерасти в дружбу, и великодушно позволила Царевне себя уговорить погостить у неё, пока не найдется подходящий корабль для отплытия в Константинополь. Армануш отлично понимала от какой беды Её Высокопреподобие спасло жителей по обе стороны Кавказского хребта, и за это была ей очень благодарна, а ещё ей льстило знакомство со столь знаменитой в весьма узких кругах последней Архимандритиссой Христианского мира.
Женщины много общались, обсуждая различные научные изобретения, приборы и достижения. Как понимаете, одной из их тем были непременно мужчины, и конечно же Княжеский двор с его новыми нравами, традициями и молодой хозяйкой, обсуждать которую можно было до бесконечности.
- Какой тонкий и далеко идущий политический ход, завести двух детей практически от двойника князя Мстислава, да еще и обладающего редкой устойчивостью к яду змей. Кто его знает, к каким интригам и возможностям влияния на политику всего региона, это может привести в будущем.
Я так понимаю, что лишь часть придворных имеют представление, кто отец Ваших детей, а о Ваших визитах в Акрополь известно абсолютно всем. Ну и как не восхищаться Вами Армануш? Как жаль, что такой редкий ум и таится в этой глуши. А Вы уверены, что устойчивость к ядам передается по наследству? - изысканно льстила Серафима Царевне, предвкушая, какие перспективы ей сулит их взаимовыгодное партнерство.