Страница 5 из 9
Возможно, напиши он автобиографию, вся мировая история действительно могла бы пойти по другому пути…
Глава 2. Серп против свастики
В 1937 году на Всемирной выставке в Париже грандиозный павильон Советского Союза находился напротив не менее монументальных выставочных залов Германии. Противостояние империй – СССР и Третьего рейха – материализуется в камне и металле.
На нейтральной парижской территории идет борьба за умы, борьба за главенство в мире. Это поединок, личный спор между Сталиным и Гитлером, и уже в этой схватке должен победить сильнейший.
И в Москве, и в Берлине понимают, что новое время останется запечатленным в архитектуре даже в бо́льшей степени, чем в литературе, музыке и живописи.
Спустя всего четыре года Советский Союз и фашистская Германия сойдутся в смертельной схватке, которая принесет обоим народам неисчислимые страдания. А пока каждый из них доказывает свое превосходство в строительстве нового мира: серп и молот против свастики и камня, созидание и труд молодой Страны Советов против агрессии и монументальной незыблемости рейха. В последнем предвоенном десятилетии борьба символов и идеологий достигает своего пика.
В дни проведения парижской выставки французская печать восторженно отмечает: «Гигантская статуя павильона Советов передает молодость, которая прорывается ввысь своей великолепной радостной легкостью, как большая надежда, шагающая к небу».
Те же газеты, говоря о германском павильоне, цитируют слова личного архитектора фюрера Альберта Шпеера – это «кусок священной земли, выполненный из немецкого железа и камня». Подавляющая мощь, немецкий лаконизм, орел, сжимающий когтями свастику. «Deutschland über alles» – «Германия превыше всего». Ни у кого не должно появиться и доли сомнения, кто будет править миром.
Вокруг строительства советского павильона бушуют почти что детективные страсти. Немцы в буквальном смысле охотятся за чертежами павильона Иофана, для того чтобы понять, какой высоты будет вся конструкция.
Шпеер в панике. Он принимает решение увеличить высоту своего павильона на 10 метров. Орел, венчающий конструкцию, оказывается меньше задуманных пропорций, его черты съедаются перспективой увеличенной высоты.
Очевидцы поражены динамикой статуи Мухиной. Рабочий и колхозница доминируют в общей панораме Парижа, а шпееровская башня выглядит как неуместное препятствие. Мухина придумывает поразительной красоты постамент, с которого легко взлетают ввысь женская и мужская фигуры. На фоне мрачного сооружения с орлом и свастикой скульптура Мухиной приобретает какую-то неземную притягательность. Парижан завораживает как бы «оживший» металл, который вбирает в себя голубизну неба. Серо-розовый мрамор мерцает каким-то неземным светом.
Несмотря на явное преимущество советского павильона, устроители выставки принимают дипломатичное решение. Противостояние СССР и Германии на берегах Сены заканчивается вничью. Советский и немецкий павильоны делят главный приз. А в соперничестве архитекторов побеждает Альберт Шпеер. Он получает Гран-при за проект оформления территории съездов НСДАП в Нюрнберге. Волею судеб именно там в 1945 году он будет осужден Нюрнбергским трибуналом как военный преступник. Но до этого часа пройдут еще долгие восемь лет…
А пока Иофан и его вечный противник Шпеер разъезжаются по своим столицам, чтобы в камне и металле увековечивать идеалы мироздания, которые несут миру их хозяева. Вожди хотели, чтобы их время было запечатлено в монументальных, величественных сооружениях, чтобы в них отразилась мощь страны и ее развитие.
Чтобы оценить всю дерзость такого замысла, придется сделать экскурс в историю. Когда в 1918 году столица переезжает из Петрограда в Москву, Белокаменная производит более чем скромное впечатление. Пожалуй, только многочисленные церкви да Кремль передают величие древнего города. В бытовом плане Москва со своими постройками – вполне неказистый городок, скорее даже – большая деревня.
Москва 1920-х годов в воспоминаниях современников, как русских, так и иностранцев, описана очень похоже. По всему городу во многих местах протянуты веревки, чтобы освободить узкие островки для движения транспорта. Помимо нескольких автобусных маршрутов, единственным общественным средством передвижения остается трамвай. Поскольку долгое время столицей государства являлся Санкт-Петербург, Москву «не строили» и не реконструировали, улицы были узкие, плохо освещенные.
Столица Германии – Берлин того времени тоже мало чем отличается от Москвы. Послевоенный, еще не оправившийся после Первой мировой и местами разрушенный город. Но совсем скоро Берлин и Москва чудесным образом преобразятся. Их облик будет выправляться в соответствии с новой великой миссией. Ведь и Москва, и Берлин должны символизировать красоту и невиданную мощь своих империй.
В кругу профессионалов существует такое определение. Архитектура – это зримая картина мира, каким его хотели бы видеть не столько строители империи, сколько те, кто считает себя императором, и их ближайшее окружение. Архитектура была любимым детищем и любимой игрушкой всех тиранов XX столетия.
Молодая Страна Советов всеми силами старается сбросить с себя мрачные одежды прошлого. В архитектуре господствуют конструктивизм, модерн, авангард. Никаких авторитетов. Все рождается свободной фантазией. Строгость и лаконизм форм, диктат геометрии, экспериментальность замыслов в сочетании с передовыми технологиями – в 1920-е годы советские архитекторы в курсе всех мировых строительных тенденций. Еще относительно свободен выезд за рубеж на выставки и симпозиумы, зодчие Страны Советов могут десятками выписывать из-за кордона интересующие их издания. Но совсем скоро упадет «железный занавес», и вся жизнь изменится кардинально.
Двадцатые годы – это период, когда Россия была «впереди планеты всей». Требовался новый символ эпохи, которым стала архитектура, в ней лучше всего и выразились происходящие в стране и мире исторические перемены.
Вспомним первые достижения послереволюционной архитектуры. Дом культуры имени Русакова – первое в мире здание, где балконы зрительного зала вынесены наружу. Внешне сооружение напоминает огромную шестеренку, это строение вызывает небывалый восторг у западных критиков.
Знаменитая Шуховская башня – уникальная гиперболоидная конструкция, выполненная в виде несущей кружевной оболочки, завораживает своей устремленностью ввысь. Архитекторы из Европы специально едут в Москву, чтобы посмотреть на новое чудо света.
Самый авангардистский проект 1920-х годов, которому архитекторы восторженно рукоплещут и сегодня, – знаменитый дом Мельникова на Арбате, который сохранился в неизменном виде.
Дом представляет собой два соединенных цилиндра – двухэтажный и трехэтажный. На фундаменте в виде пересекающихся колец, особой, разработанной Мельниковым кладкой выложены стены с двумя сотнями шестиугольных окон, что позволило равномерно распределить нагрузку и не требовало использования несущих колонн. Это было талантливо и невероятно смело.
Москва становится столицей мировых тенденций в архитектуре, творческая мысль бьет через край. Состязаются личности, школы и мастерские, равный голос имеют и конструктивисты, и классицисты.
Еще в 1923 году в Берлине создается откровенно просоветское общество архитекторов «Друзья новой России». СССР им казался страной архитектурного будущего. Отмена частной собственности на землю воспринималась как возможность осуществить заветную мечту – строить современные города, не оглядываясь на границы частных участков.
Среди самых активных членов «Друзей новой России» даже Эрнст Май, главный советник по делам строительства Франкфурта-на-Майне. Он получает приглашение приехать на работу в СССР со своей бригадой специалистов. Май бросает клич. Почти полторы тысячи архитекторов и инженеров со всей Германии готовы вместе с ним ехать в СССР. И вскоре вместе с семьями они отправятся в СССР. К этому времени въехать в страну или покинуть ее уже не так просто. Но пока еще в СССР иностранные архитекторы – желанные гости.