Страница 37 из 74
Он подхватил мою попу и слегка приподнял для собственного удобства с первым же грубым толком, ощутимо проникая внутрь меня. Я болезненно взвыла и уже сама пальцами впилась в ремень, лишь бы хоть немного унять эту боль.
— Ничего себе. А ты тугая. Давно никого не было? Ах, да. Стас же уехал, — хриплым до не узнавания голосом сказал Кирилл. Для меня эти слова были чем-то сродни очередной пощечины. Очень болезненной и неприятной.
Хотелось высказать парню все, что бушевало на душе, но вместо этого я чуть ли не до крови кусала губы, стараясь абстрагироваться от того, что он делал, хотя, уже вскоре поняла, что это бесполезно.
Каждое его движение внутри меня, словно вспышка молнии. Очень непонятные, но такие дикие и несдержанные ощущения, которые несли в себе сумасшедший коктейль из боли, злости на Кирилла и еще чего-то странного.
Я не могла сдержаться и стонала, пальцами хваталась за ремень, или металлические прутья перил, в то время, как внутри все горело от его члена.
Кирилл до покраснения сжимал пальцами мою попу и каждое его движение было еще более грубым и глубоким, чем предыдущее. Казалось, что он вовсе потерял самоконтроль, о чем говорил затуманенный взгляд и жесткость в движениях. Он попытался меня поцеловать во время секса, но я спрятала лицо в его рубахе, не желая его запоздалой нежности.
Меня он не жалел. Брал сильно и делал то, что хотелось, а я тем временем уже ощущала вкус крови на языке от того, что я все же прикусила губу. Еще и ступеньки царапали кожу на пояснице и спине.
Я терялась в своих чувствах и ощущениях и чуть не задохнулась, когда Кирилл в самом конце ускорил темп, из-за чего я несколько раз ударилась головой о ступеньку, которая находилась немного выше.
— Ника… — прохрипел он, кончая на меня. Еще некоторое время, он нависал надо мной, шумно дыша.
Я не особенно ждала романтического первого раза, но не ожидала, что меня вот таким образом возьмут на лестнице. Чем я это заслужила?
После секса я некоторое время безмолвно лежала, ощущая внутри постоянную пульсацию. Губы подрагивали и глаза начало пощипывать. Кажется, Кирилл это заметил, ведь уже в следующее мгновение сказал:
— Ты еще реветь начни. Это же только секс. Будто для тебя в этом есть что-то новое.
Мне хотелось ответить на эти слова. Вложить в них хотя бы часть той безграничной ненависти, которая сейчас бушевала во мне, но, даже открыв рот я не смогла произнести ни слова. Мне было так морально больно.
— Я тебя предупреждал, — сказал Кирилл, начиная развязывать ремень. — Если ты наконец-то поймешь, что спать можешь только со мной и прекратишь сопротивляться, я буду с тобой мягче. А сейчас, Ника, вставай и пойдем наверх.
Приказу Чернова старшего я не повиновалась и даже несмотря на то, что руки уже были развязаны, я даже не пошевелилась, продолжая лежать на лестнице. Обездвиженная и разбитая.
— Хватит строить из себя обиженную. Ты это заслужила. Не хрен было убегать от меня и зажиматься с каким-то придурком, — Кирилл рыкнул. Наверное, он хотел поднять меня, но, стоило ему от меня отстраниться, как тут же послышался вопрос полный недоумения:
— Что это?..
Посмотрев на парня, я сразу поняла, о чем он спрашивал. Кровь была отчетливо видна на его животе и члене.
— А ты чего ожидал, когда так жестоко развлекался с девственницей? — этих слов я сдержать не смогла.
— Девственница? А как же Стас? А как же этот ебучий директор? — Кирилл не поверил в мои слова. Во всяком случае, он это хотел показать, но я-то заметила, как в его глазах мелькнуло недоумение, смешанное с сильным удивлением. Он же мальчик опытный и теперь, когда в нем поутихла ярость, думаю, он вновь прокрутил в голове все ощущения, полученные во время секса со мной и понял, что к чему. Правда, еще несколько мгновений он не мог ничего сказать и эмоции на лице Кирилла менялись слишком часто.
— Не спала я с ними, — хотелось прокричать, но вместо этого голос прозвучал тихо и тускло. — Я тебе сотню раз уже говорила об этом. Но ты будешь верить всем, кроме меня. Теперь доволен!? Доволен!? Развлекся со шлюхой?
— Откуда тогда взялись те слухи? И я сам видел, как ты выходила из дома того старика, — казалось, что парень задавал эти вопросы уже не мне, а себе, пытаясь понять, как именно он мог так сильно ошибиться.
— Я тебе говорила, что делала в доме директора. Представляешь, я переписывала сочинение, а не спала с ним, — ответила все так же тускло. Все эмоции перегорели в тот момент, когда Кирилл меня брал как грубое, неотесанное животное. Внутри остался лишь гнев, но пока что за пределы моей головы он не уходил, из-за чего внешне я все так же казалась разбитой и опустошенной.
Кирилл выругался, растрепал волосы на затылке, после чего притянул меня за талию к себе.
— Вставай. Я отведу тебя в ванную, — сказал он. Парень все еще выглядел обескураженным. Он меня поднял с пола и понес наверх. Я не вырывалась и молчала. Не отвечала даже на слова Кирилла, который внезапно решил поинтересоваться, не больно ли мне.
Закопавшись в себе, я лишь отрывками запомнила, как Кирилл посадил меня в ванную, а сам куда-то ушел.
До этого коротко приказал:
— Оставайся здесь и не смей больше сбегать от меня.
Несмотря на угрозу, ждать его я не собиралась. Быстро помылась, взяла свою одежду, на ходу ее надела и, спустившись по той лестнице, на которой все произошло, вышла на улицу. Куда идти я не знала, но очень хотела убраться подальше от этого дома и Кирилла.
Глава 23
Тело перестало меня слушаться и, пока я бежала по улице, постоянно спотыкалась. Даже несколько раз упала на землю, слегка стесывая кожу на коленках и ладонях, но на боль никакого внимания не обращала. Просто бежала вперед. Все равно куда. Главное, подальше от того дома и Кирилла.
Перед глазами мелькали знакомые улочки и поросшие высокой травой проулки. Я даже не успела понять, в какой момент оказалась в другом конце села, но, глядя на черную воду пруда перед которым теперь стояла, опустилась на землю, больше не в силах стоять на ногах.
Силы полностью покинули тело и дыхание сбилось. Я легла на траву и невидящим взглядом посмотрела на звездное небо. Постепенно эмоциональное опустошение, спровоцированное шоковым состоянием, уходило и вместо него пришел жгучий гнев. Сначала он казался мне невнятными вспышками, но, стоило подумать о Чернове старшем, как гнев тут же распалялся и начинал жечь.
Как же сильно я злилась на Кирилла и ненавидела его за то, что он сделал.
— Сволочь… — сорвалось с моих губ гневное и прерывистое.
Мысленно я проклинала его, ощущая, как сознание начинало гореть от этой ярости. Гневом я дышала и им задыхалась. Сжимала ладони в кулаки, до побелевших костяшек и до крови кусала губы. Громко кричала ругательства и кидала в пруд камни, слыша, как в полной темноте вода расплескивалась. К счастью, в такое позднее время суток поблизости никого не было и я смогла наедине пережить свой личный апокалипсис.
Хотелось вырвать из воспоминаний прошедшую ночь и отречься от нее, но, всякий раз закрывая глаза, я все еще продолжала ощущать на себе грубые и жесткие прикосновения Кирилла. Я помнила то, как он резко двигался во мне и с каким жадным взглядом скользил по моим губам.
До самого утра я слышала, как мой телефон, лежащий в кармане сарафана, беспрерывно звонил, но на знакомую мелодию я внимания не обращала. Я ругала и корила себя за опрометчивость, ведь верила в то, что сильная, но, в итоге, только сейчас поняла насколько была слабой. Чувствовала же, что Кирилл не из тех, кто будет бросать слова на ветер, но, все равно, глубоко внутри сознания уверяла себя в том, что он мне ничего не сделает. Ага, не сделает… Глупая беспечность. Еще как сделал. После его вторжения все тело болело, в особенности тянуло низ живота, и как бы подсказывало, что мной против воли овладел ненавистный парень.
Я настолько сильно закопалась в мысли, что очередной звонок услышала только после того, как начали появляться первые лучи солнца. Я наконец-то достала телефон и посмотрела на экран. Оказалось, что звонила Юля.