Страница 159 из 170
Бракованная ячейка
Стоя на краю крыши самого высокого здания в городе я не раз ловлю себя на мысли, что это уже вошло в привычку. Особенно приятно находиться здесь в ранние часы, когда плоская платформа буквально парит среди низких облаков и тумана. Вокруг мгла и ты знаешь, что если сделать шаг вперёд… то отправишься в мимолетное предсмертное путешествие вниз.
Всякий раз, когда я стоял здесь, то думал об одном и том же. Грязный мир, что тонет в мусоре пустых и бесполезных слов. Теряется в лабиринтах пустого будущего, по серому асфальту, сохранивший следы миллионов ног. Они слоями накладываются друг на друга. И уже трудно узнать, кто первым ступил на эти улицы. Под ярким солнцем, люди обыгрывают ненужные и нужные встречи, создают общение, погружаются в раздумья, делятся бесполезной информацией.
Люди не видят дальше своего носа. Они поднимают глаза только тогда, когда слишком поздно. Сейчас я вновь возвышаюсь над ними, в очередной раз показывая, что у меня свободы куда больше, чем у них. Они никогда не поймут мою свободу. Они привыкли стоять возле большого аквариума, где обитают рыбы. И это их мерзкая привычка тыкать пальцем в «изгоя», указывая на окрас, глумясь над ним или же рождая свое желание уничтожить его и его носителя. Это же так здорово!
Помнишь тот «святой голосок» в его голове, что постоянно пищал, пока он наслаждался чувством свободы? Помнишь, он проводил рукой по волосам и натыкался на тонкую белую, как мел, прядь волос? А его движение? Как он делал из пальцев пистолет и приставлял его к виску? Ты помнишь. Я вижу это. Ты неоднократно видела эту картину. Ты не помнишь ее отчетливо. После пробуждения она стиралась из твоей памяти. Но ты сохранила это чувство. Чувство… моего одиночества. И моей постоянной борьбы за возможность владеть этим телом. С того времени, когда меня силой втолкнули в него, я не переставал сражаться. Меня умоляли не сдаваться. И я сам говорил себе это.
Не сдаваться.
Раздвоение личности – это не приговор. Не для меня. Это возможность прожить часть своей жизни так, как никогда раньше. Я могу делать все. Могу протянуть руку вперед, почувствовать ветер, услышать гром вдали. Изнывать от жары, утолять ее холодной водой. Сжимать в руке комок снега, чувствовать, как в кожу впиваются сотни иголок. Выпускать изо рта облако нагретого в легких воздуха. Я могу прикоснуться к любым вещам. Проиграть любую мелодию, произнести сотни и тысячи слов, выместить свой гнев на окружающее, сжать кого-то в своих тисках…
Тогда ты … назвала его животным. И после упорно звала меня.
«Он не животное. Нет, не так… Эвр не животное. Тот Эвр, который был снисходителен, который поступал, как человек. Он достоин жить, а ты… Говори, что угодно, но ты – не он».
Кто бы мог подумать, что ты окажешься единственным человеком, который найдет границу, возле которой я так долго ходил? В тот момент ты увидела разницу. Пусть мимолетно, но ты четко почувствовала ее.
Я никогда не лгал тебе.
И он солгал тебе всего лишь раз.
И эта ложь сейчас раскроется. Как открываются хрупкие двери.
Нас двое. Он красная луна, а я голубое солнце.
Меня зовут Эвр. И я тот, кого просили сохранить человечность. Человечность того, кого зовут Саймон Кроу.
Семнадцать лет назад он все-таки сломался. И был тем, кто издевался над тобой, кто угрожал тебе. Кто бил тебя. Я же тот, кто заботился о тебе, кто прижимал тебя к себе, нахально улыбался и кто оберегал тебя в метро. Спешу уверить сразу, я не ангел хранитель и не чистая душа. Я совершал множество плохих поступков, брал на себя грехи, какие только могли придумать люди. Я ничем не отличаюсь от убийцы.
Ты как-то спрашивала меня, в чем разница между мною и Саймоном? Единственное четкое отличие для тебя был цвет глаз. Но даже это отличие, имевшее для тебя сигналом, со временем перестало быть границей наших личностей.
На самом деле я не просто личность. Я – это остатки человечности. Я ее прошлое, ее сочувствие. А Саймон – это порождение жестокости.
Я тот самый «святой голосок» в голове. Я та серебристо-белая прядь волос. Я жертва каждодневного убийства, которое происходит в чертогах. Я это кровавый след, ведущий в подвал.
Я уверен, что ты получишь это послание, когда начнется финальная партия. Все это случится лишь после того, как парящая в низких густых облаках платформа найдет свое пристанище в реальном мире. Я не жду от тебя каких-либо слов или действий, просто знай - я не смогу до тебя дотянуться. Как бы не старался.
Комната погрузилась в давящую тишину. О существовании реальности говорило лишь тихое завывание ветра за окном. Не в силах держаться на ногах, не в силах сдерживать слезы, Лесс сползла на пол и судорожно вдохнула. Руки мертвой хваткой держали ежедневник.
- Как же так, - проговорили губы. Голос не подчинялся. В голове вертелись прочитанные строки, но сознание упорно не могло принять столь жестокую правду. Представьте, как все те воспоминания, что вы бережно хранили в своем сердце, не были искренними и теплыми. Созданные из обмана и слепой наивности, сейчас они рассыпаются, подобно песочному замку. Алиса была уверена в том, что Саймон – это несчастная жертва Мастера и непонятый обществом. Все его слова, действия, стремления выглядели настоящими и живыми. А самое главное – искренними. Он так подробно объяснял ей того, что она не понимала, отвечал на ее вопросы, защищал от опасности и главное, спас от Генри! Он спас ее, вернув ее домой!