Страница 9 из 56
– Ну и, что молчим? Домашку сделала, Грейси? – Рэйчел схватила чужую тетрадь и для вида быстро пролистала ее. – Зазнайка!
– Ты даже не взглянула на задание, – улыбнулась Грейс. – Твой мозг не в состоянии осилить много букв?
– Так, слушай сюда, зазнайка! Вякни еще что-нибудь, и ты пожалеешь о том, что учишься в этом классе.
– Судя по таким, как ты, я уже пожалела, – уверенно произнесла Грейс, глядя Рэйчел прямо в глаза.
Доусон растерялась. Она не ожидала столь прямой реакции, и это выводило из себя. Обычно потенциальная «жертва» говорила с нотками страха в голосе, или же молчала, чтобы не быть заживо съеденной. Класс при подобных ситуациях делился на три группы: первая и вторая противостояли друг другу, а третья как будто не замечала происходящего, боясь вмешаться.
Грейс не любила ввязываться в конфликты. Она старалась разрешать их мирным путем. С самого детства Пегги учила ее этому. Однако, как правило, никто не хочет расходиться, при этом хорошенько не поскандалив. Люди легко поддаются эмоциям, и эмоции управляют ими, поэтому чаще всего обе стороны долго и безрезультатно выясняют отношения.
– Но у меня есть прекрасные друзья, из-за которых я до сих пор здесь, – продолжала Грейс. – Давай не будем ссориться, Рэйчел. Мне кажется, нам надо…
– Заткнись! – выпалила Доусон. – Я не собираюсь слушать твои лекции а-ля «идеальная леди Сандерс». Очнись, Грейси! О, ведь так тебя называет тетя? «Грейси, милая, дай я поцелую тебя в щечку. Грейси, дорогая, ты сделала уроки?» – передразнивала Рэйчел Пегги.
Две тонкие брови сместились к переносице. Грейс поднялась с места.
– Ой, вы только гляньте! Такими движениями ты наводишь в наши сердца страх и ужас, – Рэйчел показательно прижала обе ладони к груди. Ее дружки громко загоготали.
– Перестаньте! – вдруг вмешалась Эмма и оказалась рядом с Грейс. Ричи подоспел к ним, норовив защитить в случае необходимости. На него, усмехаясь, смотрел один пухлый парень из соседнего класса.
– Эмми, ты чего суешь нос, куда не надо, м? – пробухтела Рэйчел. – Давненько не получала! У меня жвачки и для твоих волос хватит! Тебе с каким вкусом? Ментол или арбузная свежесть? Все лучшее для тебя. Хотя… Слушай, есть идея!
Рэйчел стала прохаживаться по классу туда-сюда с задумчивым видом.
– У тебя один шанс, Эмми. Переходи к нам, и никто больше не тронет тебя, не упрекнет в чем-либо. Будешь спокойно учиться, отрываться. Зачем тебе эти ботаники?
– Эй! – возразил Ричи, но ему тут же пригрозил пухлый:
– Заглохни, иначе твоя башка окажется в писуаре.
Ричи посмеялся.
– А твоя как раз с отверстие унитаза, вы же созданы друг для друга! – съязвил он. – Нелогично предоставлять другим столь почетную миссию!
Пухлый шагнул в сторону Ричи, но Доусон остановила его, дав понять, что еще рано действовать и все веселье впереди. Эмма стояла, как манекен,прижав учебники к груди. И вдруг, опустив голову так, чтобы никто не смог взглянуть ей в глаза, неуверенно перешла в компанию забияк. Грейс с недоумением и беспомощностью наблюдала за ней. Она с трудом сдерживала слезы. Ричи покраснел от злости. Ехидная улыбка скользнула по лицу Рэйчел.
– Вот и славненько, – неискренне обрадовалась Доусон. – Фостер, ты не пожалеешь. Тебе понравится с нами.
Эмму хлопнули по плечу так, что ее учебники посыпались на пол. Кто-то даже обнял, как «свою».
Грейс смотрела как бы сквозь эту компанию.
– Ну что, теперь разберемся с вами! – Доусон жестом направила своих ребят на Ричи и Грейс.
Друзья, не сговариваясь, встали плечом к плечу. Грудь Ричи высоко вздымалась. Он понимал, что подруга не сможет защитить себя. Да и сам, скорее всего, покорно изучит дно унитаза…
– Оставьте их в покое! – всхлипнула Эмма и закрыла лицо руками. Пухлый и остальные приблизились к цели.
Внезапно Грейс одновременно толкнула двух парней и в прыжке ударила полного «заместителя» Доусон прямо в грудь. Рэйчел оббежала ее сзади и хотела вцепиться в волосы, но Грейс перехватила ее руку, даже не обернувшись, и откинула забияку в сторону; задира в спешке убралась из класса, расталкивая испуганных дружков. Остальные ребята были поражены не меньшеДоусон.
Грейс вновь не поняла, что произошло. Увидев лица одноклассников, она буквально взорвалась:
– Так и будете вечно сидеть, прижав свои дорогостоящие точки?! Мы же класс! Поддерживать друг друга ваша воля не способна? Пошли, Ричи. Я больше не хочу здесь находиться!
Оставив ребят хорошенько поразмыслить над ее словами, девочка схватила Ричи за руку и прошла к выходу мимо плачущей Эммы. Ее учебники так и лежали на полу. Грейс почувствовала сильную жалость к ней, но разгоряченное состояние не позволило остановиться и утешить подругу. Ричи поднял учебники и подал ей, но Эмма снова их выронила, казалось, от бессилия.
Уже в коридоре Ричи всплеснул руками:
– Вот это сила! Вот это ловкость! – торжественно вскрикивал он. – Тебя на днях случаем паук не кусал?
– Не смешно, Ричи! Я не знаю, что со мной происходит, и никакие пауки, жуки, гусеницы меня не кусали!
– Про гусениц и жуков я не говорил…
– Знаешь, что? Отстань от меня. Не хочу ни с кем разговаривать! – Грейс снова вспыхнула и закрыла лицо руками.
– Не переживай ты так.
– Знаешь, а я и не буду, – она вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Мне кажется, Эмма будет долго думать над своим поступком, а я просто улыбнусь. Чем чаще улыбаешься, тем жизнь становится прекраснее. Нет смысла тратить время на обиды и злобу…
– Как, скажи мне, как ты это сделала? Чудо-Женщина взяла тебя в ученицы?
Грейс усмехнулась.
– Я хожу на гимнастику.
***
Весь оставшийся день Грейс пробыла на любимых холмах. Ричи хотел погулять вместе с ней, но она отказалась. Нужно было побыть одной. К тому же, мысль о том, что кто-то еще может ходить по холмам вызывало чувство собственности.
Под вечер она пришла домой уставшая и разбитая. Сил почти не осталось. Ее утомила не прогулка через город, а осознание предательства подруги. Гуляя по холмам, она хотела избавиться от тяжелых мыслей, но увы, они стали только тяжелее. В какой-то момент она поняла, что лучше бы Ричи и правда был рядом. Надо было с кем-то поговорить. И как назло Пегги не было дома. Интересно, как бы она отреагировала на все это…
На телефоне сработал автоответчик, и Грейс услышала знакомый голос.
«Здравствуйте, мисс Сандерс. Это Сара Фостер, мать Эммы. Я хотела бы поговорить с вами и вашей племянницей насчет сегодняшнего инцидента в школе. Я думаю, Грейс вам все расскажет, или уже рассказала. Дело в том, что после случившегося моя дочь замкнулась в себе и весь день проплакала. Она искренне раскаивается, но не может сказать об этом – ей стыдно. Она не знает, как помириться. Завтра вечером вы свободны? Мы могли бы встретиться все вместе и…»
Клик. Грейс не дослушала до конца и оборвала сообщение нажатием кнопки.
Она подошла к шкафу и открыла нижний ящик, куда спрятала утром листок с посланием.
Он был чист! Никаких слов, ни единой буквы. Сидя на полу, она еще раз повертела в руках листок, осмотрела, как следует и сунула обратно. Вспомнив лицо рыдающей подруги, а заодно молящий голос ее матери, Грейс до того стало жаль Эмму, что она вдруг собралась идти к ней домой.
Надев куртку, она вышла на крыльцо и посмотрела на тусклый свет уличных фонарей. С электричеством явно были неполадки. Однако все эти внешние проблемы были ничтожны по сравнению с тем, что творилось в душе. Ее ударили. Словно резанули ножом, создав глубокую душевную рану, которая, возможно, никогда больше не затянется. Грейс вспомнила, как проводила время вместе с Эммой. Как играла с ней в детском саду, приходила в гости и звала к себе домой на ночевку. Собственный мир, со своими чудесами, радостными и грустными моментами, был создан благодаря взаимному доверию. И теперь этот мир дружбы потускнел так же, как свет уличных фонарей.