Создатели

Листы лежали в нижнем ящике стола, поэтому Костя вернул их на место, сложив, на его взгляд, чересчур аккуратно. Ему не хотелось оставлять следов, но, несмотря на то, что Старик мог вернуться в любую минуту, парень не торопился. Слишком огорошенным он себя чувствовал. Костя отдернул штору, за окном, где солнце уже высоко поднялось, раздражающе светил фонарь.

На самом ли деле к нему приходит эта Королева, или она его выдумка? Каким странным было бы это совпадение в таком случае.

Парень облокотился на подоконник, перебарывая желание закурить. К языку и губам прилипла ложка, которая раньше была с черничным вареньем, он совсем про нее забыл.

Костя подумал, что, возможно, это не она, а он к ней приходит и нарушает королевский покой. У Королевы своя жизнь, своя главная роль, а он сбивает ее с пути.

Вытащив изо рта ложку, он ее облизнул. Но вкус черники так быстро ускользал, что парень засунул ложку обратно, будто это леденец. Ему даже понравился этот металлический привкус.

Может, это и к лучшему – не позволить юной рыжеволосой девушке прожить роль Королевы, что приготовил для нее Старик?

Костя улыбнулся, поймав себя на мысли о том, какой бы аромат исходил от него. Когда Королева наклонилась бы к его шее, потянулась к мочке уха, что почувствовала, носящая такой высокий титул? Ему хотелось думать, что тогда бы она поцеловала его, что из восьми, из сотни и даже из тысячи Королева выбрала бы именно Костю. Но ведь она его уже поцеловала, тогда, в парке, задолго до этой брачной церемонии, а может, и нет. Кто знает, когда была написана эта глава?

Парень задернул штору, оставляя ровно такую же щелку между занавесами, что была до его прихода, и вышел из кабинета Старика.

Как было бы здорово переместиться в ее мир. Гаситель Фонарей как-то же перемещался между мирами раньше. Костя был уверен, что способ есть. Но все же оставалась серьезная проблема, решить которую не под силу ни ему, ни Гасителю Фонарей: эта книга еще не дописана. Стариковский мир еще не создан, еще не реален. Так что и перемещаться Косте было бы некуда.

Парень сел на свое место у окна на кухне, подозревая, что именно окна вечно наталкивают его на размышления. За стеклом, как обычно, он увидел парк и газетный киоск, продавщицу цветов и лавочки вдоль улицы. На часах было уже больше десяти утра, и среди очереди за цветами Костя разглядел человека в розовом галстуке. Галстук он, конечно, не заметил, но за то время, что Костя находился в стариковском мире, он научился узнавать мужчину с привычкой покупать каждое утро цветы даже по затылку.

И теперь Костя чуть ли не с замиранием сердца, ждал, какой же выбор сегодня сделает Розовый Галстук. Это походило на лотерею, в которой нет выигрышного варианта, но азарт делает свое дело. Костя поставил на ромашки, возможно, потому, что хотел увидеть Девушку с радужными волосами. Но совсем скоро он понял, что ставка не сработала, более того выбор человека в розовом галстуке поверг Костю в легкий шок, который по силе превосходил даже прочитанные ранее строки о еще не созданном мире.

Парень ясно видел, что Розовый Галстук держит в руках не ромашки и не ландыши, а лилию, причем не белую, а ярко-красного цвета, Костя назвал бы ее алой. По правде говоря, он даже не был уверен, что красные лилии существуют.

Система сломалась, будто в спектакле актер выдумал реплику на ходу, потому что забыл написанные для него слова. Косте никогда еще не было так интересно наблюдать за человеком в розовом галстуке, ожидая следующего его действия. Может, если спектакли в театрах будут импровизированными, на них будет ходить больше народа?

Старик оказался не таким уж и сумасшедшим, его мир действительно нестабилен. Неужели так повлиял матч или какие-то другие мальчишечьи соревнования в соседнем дворе?