Страница 71 из 147
Став бугром, я получил довольно существенные привилегии. Наш участок был очень ответственным: резерва машин не имелось, и, если какая-либо из них по причине поломки простаивала, это могло привести к срыву планового задания всего цеха. Так как цех работал в две смены, ремонтные работы проводились в третью, ночную. Поэтому рабочий день у меня был ненормированный, и я получил пропуск, который давал мне право в любое время суток проходить из рабочей зоны в жилую, и обратно.
Теперь по утрам после подъёма я уходил в рабочую зону, пробегал по площадке между нашим и механическим цехом дистанцию в три километра, работал на турнике и несколько раундов боксировал с подушкой. Затем - холодный душ, и я готов к трудовому дню. Позже ко мне присоединился Лёва Петров.
На развод больше не ходил.
Развод проходил утром и днём – перед второй сменой. По утрам на разводе обычно присутствовал начальник колонии подполковник Маленкович, все начальники отрядов и работники, осуществлявшие надзор и воспитание контингента – как на торжественной линейке в пионерлагере. Однажды произошёл случай, о котором не могу не вспомнить.
* * *
Изначально все корпуса колонии были деревянными. Первым кирпичным зданием стала школа, затем построили и жилой корпус. Отопление тогда сделали по временной схеме, поэтому летом шестьдесят пятого было принято решение провести капитальную теплотрассу. Объект разбили на участки, которые распределили между отрядами, и каждый отряд под руководством своего завхоза (завхоз – вторая величина после начальника отряда – назначался из среды авторитетных зэков) должен был после рабочего дня – в качестве общественной нагрузки - вручную прокопать свой участок траншеи.
Когда приступили к работам, оказалось, что трасса проходит по старым, ещё дореволюционным захоронениям. На отвалы траншеи полетели полусгнившие гробы и всё, что в них ещё сохранилось. Поскольку длина траншеи была довольно приличной, то и количество потревоженных могил – немаленьким.
И вот утром на разводе нарядчики принимают доклады бугров. После окончания докладов зэки, повернув головы в сторону нарядчиков и работников администрации колонии во главе с подполковником Маленковичем, вдруг начинают дико ржать. На лицах администрации – радуга чувств: вопрос, замешательство, недоумение, возмущение, сомнение, раздумье. В поисках ответа они начинают вертеть головами по сторонам и обнаруживают картину маслом: на отмостке школы по шеренге выставлены черепа – какой-то юморист собрал их из могил, разрушенных нами в результате общественно-полезного труда, и выложил рядком.
Надо было видеть реакцию начальника колонии: как он брызгал слюной и топал ногами! Опричники кинулись собирать черепа и стаскивать их за школу – к больничке.
С юмором у зэков, надо отметить, всё в порядке, правда, временами юмор этот бывает чёрным, так ведь и жизнь -- не сахар. Но этот эпизод, конечно, был кощунством. И вина за него лежит полностью на администрации колонии, ведь могилы вскрывались не один день, все всё знали и видели, но мер не приняли.
Интересно, что было бы, если б наши – не подберу достойного слова - радетели, что ли, предлагавшие к Чемпионату Мира по футболу- 2018 снести ИТУ№2, осуществили свою задумку? Ведь то, что было раскопано нами – лишь малая толика. Большая часть кладбища осталась под дорогами и цехами. Представляю, какой подарок сделали бы наши дорогие – в прямом смысле - руководители жителям города, какой замечательный объект для экскурсий и прогулок с детьми…