Страница 64 из 147
Пройдя по двору тюрьмы вдоль забора, я упёрся в калитку, которая тут же открылась – таким нехитрым способом и оказался в рабочей зоне ИТК-2 или, иначе, «Двойки».
Оказывается, моя бабушка вместе с Верой Максимовной составили ходатайство, при помощи которого, аргументируя тем, что бабушка – единственная, кто меня воспитывал и будет в дальнейшем поддерживать, а также ссылаясь на её преклонный возраст, убедили руководство ГУИТУ – Главного управления исправительно-трудовыми учреждениями – оставить внука отбывать наказание на Двойке.
Уже здесь, на зоне, получил письмо от матери, некоторые фразы которого меня покоробили и обидели – попросил её больше не писать. Вот так оборвалась едва наметившаяся связь с родными из Чайковского.
Определили меня в третий отряд второго цеха – самого вредного производства колонии – производства пластмасс. Цех выпускал комплектующие для изготовления электроизделий: корпуса розеток, выключатели, электровилки и многое другое. Самыми выгодными изделиями были крышки стеклотары – обыкновенные пробки с резьбой. Прессовались они из аминопласта – пластмассы на основе мочевины, а вот электроизделия производили из пластмасс-карболитов на основе фенолформальдегидных смол. Соответственно, атмосфера в помещении была жуткая.
Известно, что формальдегид оказывает общетоксическое действие: обладает раздражающим и аллергенным эффектом, вызывает головные боли, усталость и депрессию. Может спровоцировать астматические приступы вплоть до смертельного исхода. Способствует развитию рака носоглотки.
Однажды в цех привели девушек с приборами для замеров концентрации вредных веществ. Расставили на нескольких участках. Немного погодя девчата повыскакивали оттуда как ошпаренные: начался кашель, накрашенные глаза потекли, носы распухли, приборы зашкалило. А зэки работали в этих условиях по восемь часов в сутки. Правда, после проведения измерений нам стали выдавать по кружке молока в день, но только на отдельных, самых вредных производствах. Главное же: сдвинулся с места вопрос по установке вентиляции.
Монтаж вытяжки производило предприятие «Промвентиляция», тут же переименованное нашими юмористами в «Промсквозняк». Спустя несколько месяцев в цехе заработала вентиляционная система, которая пусть и не полностью, но значительно облегчила условия труда.
Я как новичок был поставлен работать на пресс - штамповать самую трудоёмкую и невыгодную продукцию - крышку электрической розетки. Впрочем, так начинали все вновь поступившие.
Взаимодействие с фенол-формальдегидами не прошло бесследно: начались проблемы со здоровьем.
* * *
Первая беда – сильнейшая перхоть, избавиться от которой было совершенно невозможно: вечером мыл голову – утром вся она оказывалась покрыта толстым слоем белого налёта. Пошёл к парикмахеру. (Надо сказать, что за волосы длиннее сантиметра запросто можно было схлопотать взыскание: если не карцер, то лишение свиданки или отоварки в ларьке – точно.) Парикмахер, в очередной раз обрив меня наголо, посоветовал чаще бывать на солнце – облучать голову ультрафиолетом – и показаться врачу: на затылке у меня ещё с детских лет имелась непонятная мокнущая шишка. Под волосами её было не заметно, а на бритой голове – торчала, как кукиш. В своё время бабушка обращалась к врачу, но – бесполезно.
Я двинул в больничку, одноэтажное деревянное здание которой располагалось в жилой зоне, прямо за школой. Направили меня на приём к хирургу.
Анфия Ивановна – немолодая светловолосая женщина, фронтовичка – пользовалась у зэков большим авторитетом: во-первых, за боевое прошлое, а, во-вторых – за решительный и твёрдый характер. Благодаря этим качествам Слесарь-Хирург, так окрестили её на зоне, спасла не только жизнь, но и здоровье не одному заключённому.
Вот, например, Саня Лаптев, с которым мы спали на соседних шконках. Родственник дважды Героя Советского Союза Григория Речкалова. Молодой, здоровый, красивый. Никто не сказал бы, что парень – хулиган, хотя осуждён он был по 206 статье. Несмотря на родственные связи!
И вот этот бедолага где-то занозил палец. Занозу выковыряли при помощи иголки и какой-то матери, ранку залили йодом. Но она воспалилась. Палец раздулся и налился багровой синевой. Что делать? Бежать в больничку с больным пальцем родственнику героя как-то не к лицу. Поэтому решили лечить подручными средствами: привязывали жёваный хлебный мякиш, ихтиолку, алоэ, отмачивали в марганцовке и соляном растворе – бесполезно. В больницу идти всё же пришлось: температура, озноб и пульсирующая боль, отдающая в локоть и плечо, заглушили стыд и мысли о родстве с лётчиком-асом, сбившим около полусотни фашистских самолётов.
Анфия Ивановна вскрыла нарыв, прочистила рану и наложила повязку. Но это помогло мало. Тогда она прочистила рану повторно. Безрезультатно. На третий раз доктор – хирург с фронтовым опытом – палец отчекрыжила! Кто-то скажет: наплевательское отношение к людям, я скажу: спасение жизни пациента, который мог просто погибнуть от гангрены или как минимум лишиться руки.
Говорю об этом с уверенностью, так как много лет спустя – уже на воле – сам оказался на операционном столе под общим наркозом из-за откушенного заусенца.
Кроме действительно больных встречаются на зоне и симулянты.
Тут мне придётся сделать отступление и немного рассказать о мастырках и мастырщиках. Мастырка – сознательное членовредительство, цель которого – откосить от работы и попасть на больничку – в стационар, где и режим мягче, и питание лучше. Соответственно, мастырщики – это те, кто проводит над собой подобные экзекуции. Глотают колющие и режущие предметы, предварительно свернув их и запечатав в леденец или хлебный мякиш – получают травму пищевода или желудка. С вечера вносят в небольшую царапину под коленом или в районе локтя зубной налёт – к утру готова имитация воспаления сустава. Есть ещё приёмчик: затягиваются закруткой, набитой табаком и чайной заваркой, несколько раз приседают – и бегом к доктору. Высокая температура и давление обеспечены. Короче, способов – пруд пруди, но не о том сейчас речь. Как ни странно, чаще всего баловались с мастырками молодые бездельники, пришедшие во взрослую зону с малолетки, где они и обучались всем уркаганским премудростям. Попав сюда, эти щеглы мнили себя профессорами уголовного мира.