Страница 61 из 147
- Погадаев, ты же умный парень. Объясни, как ты попал в эту компанию? - и получил ответ:
- Вы знаете, сила вина безмерна. Это не я сказал – это Гомер.
Нужно было видеть лицо Иванисова! Он бухнулся на стул и резко произнёс:
- У меня больше нет вопросов.
Последней допросили потерпевшую. Но это было уже неинтересно. Она пыталась объяснить разночтения в своих показаниях в одном случае плохой памятью, в другом – плохим самочувствием. Но мучили её недолго, да и адвокаты почему-то не стали наваливаться с вопросами. За исключением Бейлина, у которого была задача: полностью оправдать Вальку.
Речь прокурора оказалась недолгой. Обвинив нас в преступлении, которого мы не совершали, он запросил следующие срока: Ваське – восемь, Вальке – семь, а мне – десять лет усиленного режима. Не смог прокурор Иванисов переварить непризнание мною вины, которой на мне не было. Не мог, несмотря на то, что сама потерпевшая мои показания не оспаривала! Так закончился второй день суда.
Оглашение приговора предполагалось на следующий день. Я не останавливаюсь на выступлениях защиты – они стандартны: характеристики, протоколы общих собраний, ходатайства рабочих коллективов и спортивных организаций – короче, если всё это принять во внимание, нас нужно было не судить, а награждать, и, желательно, сразу орденами.
Настроение было кошмарное – за всю ночь я ни разу не сомкнул глаз: мысль о перспективе провести десять лет за решёткой не покидала сознание...
Утром в зале было полно народу. Ребята пытались подбодрить нас, но это плохо помогало, точнее, не помогало вовсе.
Чтение приговора заняло совсем немного времени. Сначала судья перечислил все наши подвиги, а в заключение выдал всем сестрам по серьгам, всем братцам – по яйцам. Вася получил шесть лет, Валька – пять, а я, что было уж совсем удивительно и неожиданно, тоже пять, то есть, в два раза меньше того, что запросил прокурор.
А дело было так. Поздно вечером судья Соболев позвонил домой прокурору Иванисову:
- Послушай, но неужели мы этому парню определим такой срок? - на что Иванисов ответил:
- Делай, как ты считаешь нужным – я протест подавать не буду.
Вот такой примерно разговор произошёл между судьёй и прокурором. Об этом мне после суда рассказала Вера Максимовна, и ещё добавила от себя:
- Из приговора видно, что ты им чем-то понравился, иначе меньше восьми лет вряд ли бы получил.
Самое смешное в этой ситуации - а теперь я мог даже смеяться – то, что Васька, будучи малолеткой, был определён паровозом, то есть организатором преступления, который повлиял на действия призывника Рудакова, девятнадцати лет, и участника преступления Погадаева, восемнадцати лет. Вот это здорово! Обычно взрослые подбивают малолеток на нарушение закона, а здесь всё наоборот!
Более того, непонятно, почему ни следователь, ни судья, ни именитые адвокаты не задались простым вопросом: а впервые ли Вася и его зазноба упражнялись подобным образом? Ведь они были близко знакомы достаточно продолжительное время, и это было не первое их приключение!
Кроме того, на момент происшествия Васькина подруга – в отличие от него – была совершеннолетней, и, если на то пошло, то согласно Уголовному Кодексу, именно ей светила статья 119 УК РСФСР за половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости.
Не из-за вероятности ли такого поворота в развитии событий она и слиняла из города, не дожидаясь суда?
Недавно мне стало известно, что Ольга Покрасс сразу после нашего ареста разговаривала с потерпевшей:
- У тебя с ним (Валькой) что-то было?
Потерпевшая ответила:
- Нет. Ничего не было.
Сегодня, взглянув на ситуацию со стороны, я понимаю: осуждения заслуживал только я. И совсем по другой статье!
После объявления приговора нашу команду снова доставили в КПЗ. А через некоторое время сюда же привезли Монгола – тоже после суда. Его прибытие сопровождалось радостными криками:
- Ребята, будем жи-и-ить!!!
Дали Монголу пять лет строгого режима. За кражу велосипеда!!!
И то благодаря тому, что Вовка сумел посеять в душе судьи сомнение в своей виновности. В последнем слове Монгол сделал акцент на том, что замок сарайки, где стоял похищенный якобы им велосипед, был сломан, в то время как при всех совершённых им ранее кражах замки оказывались целыми и аккуратно вскрытыми.
– Гражданин судья, дайте мне десять замков, и я все их без ключа открою, – сказал он. – Зачем мне ломать замок, если быстрее и проще его вскрыть? Да и замком эту висячку назвать трудно: гвоздь, две минуты – и готово.
Хоть в разговорах с нами Монгол и грешил на Башмака, но на следствии и суде по понятным причинам сдать кореша не мог.
Вот так и огрёб пять лет строгого режима за – страшно подумать – велосипед!!! По пятнадцать рублей за год жизни!!! И то благодаря сомнениям судьи в виновности подсудимого, а иначе насчитали бы ещё больше.
После суда Монголу дали свидание. Нина принесла ему передачу: продукты и тёплые вещи, а вот дождалась ли – не знаю.
Через день сформировали этап на Свердловск, где нам и предстояло ожидать отправки по зонам, а перед отправкой дали увидеться с родными. Вот так мы и встретились с бабулей, которая все эти месяцы курсировала между Серовом и Свердловском, надеясь получить свидание. Ну, вот, наконец получила. Она ещё больше похудела, но держалась молодцом – только немного всплакнула – и всё пыталась убедить меня, что всячески будет добиваться моего освобождения.
На следующий день нас повезли в Свердловск. При расставании Монгол напутствовал меня:
- Владик, в жизни никогда не делай двух вещей: не играй в стиры (карты и вообще азартные игры) и не колись. Если я в третий раз сяду на иглу – жить не буду.