Страница 40 из 81
Глядя в сторону, с неровно бьющимся сердечком, Катя подошла к барону и на вытянутых руках протянула белое льняное полотно.
— Благодарю вас! - в голосе Веймара звучала откровенная насмешка, после чего на кровать полетело влажное полотенце.
Катя смущенно сомкнула веки, чувствуя, как волны жара заливают лицо.
— Можно уже открыть глаза, я не особенно стыдлив, к тому же вам еще не раз придется увидеть меня без одежды, так что начинайте привыкать, Катарина.
Последние его слова были произнесены с глухим нечеловеческим рокотом, и она тотчас вскинула подбородок. Веймар стоял в шаге от нее и усмехался, подворачивая длинные рукава рубашки, которая опускалась ему чуть ли не до колен.
Катя собралась с духом и ответила как можно серьезней:
— Я отлично представляю, как выглядит голый мужчина! Но мне, действительно, неловко, что я ворвалась к вам без спроса. Простите Веймар, этого больше не повторится! Я веду себя как капризная, нетерпеливая девчонка, мне стыдно. Но разве я не заслуживаю хоть немножечко снисхождения?
Она молитвенно сложила руки на груди, и Волк едва собственной слюной не захлебнулся от умиления, немедленно вынося вердикт: «Простить и отпустить! А наказание можно и перенести… на первую брачную ночь, например».
Веймару стало весело, даже не хотелось спорить. Горячая ванна его успокоила, а некое утреннее раздражение он уже успел выпустить на Нариду и Гроя.
— Ваше письмо и гостинцы от матушки - в сумке, что на сундуке у окна! Можете забирать, хотя… ноша тяжелая, пожалуй, лучше я наведаюсь к вам с ответным визитом и все принесу сам.
— Даже не стоит утруждаться…
Катя стремительно повернулась к окну и тут же осознала, что до сих пор продолжает сжимать в руке «волчий» амулет.
— Очень красивая работа, видно, что изготовлено с большой любовью, наверно, досталось вам от отца?
Катя протянула вещицу Веймару и тот принял ее, нахмурившись, он не любил вспоминать Хоргана Свирепого, а уж тем более в роли родителя. Но как девчонка догадалась?
Между тем, она быстренько развязала тесемки кожаной сумы и вынула несколько тетрадных листков, исписанных крупным почерком Татьяны Андреевны. Не долго думая, Катя уселась на старый сундук поближе к свету и принялась читать.
Веймар осталось рассматривать ее профиль, окутанный золотистым солнечным ореолом на фоне витражного окна, с которого до половины были откинуты занавеси, и не мог понять, отчего так странно и непривычно сжимается сердце.
Девушка удивительным образом вписывалась в обстановку холостяцкого логова, среди кучи разнообразного, но милого сердцу барахла. Как будто не доставало лишь ее - избранницы Волка - непокорной, но такой ранимой и нежной одновременно.
Если бы Катарина спала рядом, ему пришлось бы убегать в ночной лес, разгонять тоску. Он охранял бы ее покой, стерег ее сон, бесконечно любил бы ее со всей своей необузданной звериной страстью. Любил…
Веймар тряхнул головой, прогоняя призрачное видение прекрасной золотоволосой красавицы, раскинувшейся на постели. "Нет ли здесь западни?" Больше всего на свете барон де Лостан дорожил своей свободой и независимостью.
— Спасибо, Веймар! Я бескончено благодарна!
— Я не настолько стар, чтобы будущая жена обращалась ко мне на «вы», мы не на королевском приеме, Катарина. Свою часть обязательств я уже выполнил, не так ли? Я известил ваших родных. Пора и вам дать мне слово, что исполните уговор.
Она тут же бессильно опустила руки с бумажными листами.
— Если… если я стану вашей женой, то через какое-то время вы позволите мне увидеть родителей?
— После рождения нашего первенца - непременно. Слово Лостана!
— Я согласна… у меня же нет выбора, верно?
— Выбор есть всегда, Катарина! Можете пойти под венец с улыбкой или же мне придется за руку тащить вас к алтарю.
— Всего два варианта! - усмехнулась Катя. - Не густо.
— И вы предпочли первый, не так ли?
— Только еще одно условие. Вы не прикоснетесь ко мне до свадьбы!
Губы Веймара презрительно дрогнули, глаза недобро сверкнули:
— Как пожелает леди…
Катя немного приободрилась и уже уверенно спрыгнула с сундука на пол:
— Тогда я пойду обедать. С утра во рту маковой росинки не было! Вы… ты ко мне присоединишься?
Веймар почувствовал, как его с новой силой начинают одолевать досада и раздражение - неужели девчонка боится близости с ним, а может, он ей совершенно не нравится... было бы весьма обидно… Или она сама хочет с ним поиграть? Волк даже насторожился, вздыбив шерсть на загривке, он всегда был готов к увлекательным «догонялкам», от него еще никому не удавалось удрать.
— Я останусь у себя, мне нужно еще отдохнуть… можешь идти… если, конечно, не согласишься прилечь со мной и почесать мне за ушком.
— Как-нибудь в другой раз!
Катя уже взялась за железное кольцо, что служило дверной ручкой, но вдруг снова повернулась к Лостану:
— Веймар, а почему на твоем троне была звериная лапа? И на салфетках тоже, а здесь амулет - «голова волка» - это ваш родовой символ? Мне еще в Лосте рассказывали легенду, что древний предок Лостанов был настоящим волком. И местные жители до сих пор чтят этот образ…
— Меньше слушай болтовню крестьян! Сказки для малышей.
«А ведь когда-нибудь ей придется узнать и что будет, если она Его не примет...» Волк даже тоненько заскулил от огорчения… «Я - это Он и Он - это я! Мы - единое целое, хотя часто спорим по мелочам, но если один из нас погибнет другой не надолго его переживет».
Катя напоследок еще раз стрельнула глазами по полуодетому Веймару и скрылась за дверью. Волк хотел было метнуться следом, но барон велел ему успокоиться и заняться кое-чем другим… например, выбрать для невесты подарок из материной шкатулки с драгоценностями. Хорган не был особенно щедр к женщинам, однако в честь рождения сына просто кинул на колени Леи связку драгоценностей, найденных в сундуках славного прадеда.