Страница 3 из 44
— Но разве для Вас не имеет значения, что думают другие?
— Для меня имеют значение деньги, что держат рот других на замке. И для них имеют значения эти же деньги. Так почему меня должно волновать мнение людей, которое я могу купить?
Женщина снова приняла сжатую позу. Страх или глупость?
— Простите, господин Бессонов, но это не так.— Очень тихо возразила она.
Скорее и то, и другое.
— Вы презираете меня. Показали это только что, но извинились и назвали господином. Хотите продолжить развивать свою мысль?
Женщина задумалась. Гордость или разум? Победил разум.
— Читатели хотели бы узнать о Ваших планах на будущее.
Мужчина задумался. Будущее... Выставить всех за дверь. Потом будет что-то другое, или ничего станет чем-то другим.
— Не вижу смысла строить планы, потому как у других есть возможность их нарушить.
У него все же есть план. Жить так, как получается.
Еще парочка вопросов и журналисты собирают вещи, для того чтобы уйти. Бояться? Наверное. Ребенок начал плакать. Бессонов посмотрел ему в глаза и тот умолк. Слишком много эмоций. Детские глаза смотрели с интересом. Он тоже был таким? Когда это было...
Немного позже, в просторной комнате на втором этаже, которую Андрей Бессонов использовал как кабинет, случился еще один разговор. Он доставил даже больше неприятностей, чем предыдущий.
— Господин, нужно съездить в город забрать продукты, но поедите Вы, так как у меня болят ноги!— Вошел и с порога заявил старый слуга Симон. Только он говорит ему все, что думает.
— Слишком много событий для одного дня. Тебе так не кажется? — Ответил Бессонов.
— Предпочтете пожевать резину?
Почему он не выгнал его раньше? Симон напоминает о жизни, о старости. Сколько тревожных слов...
— Эти люди торчали на пороге дома больше двух месяцев, чтобы взять интервью. Вы не дали почти ни одного ответа на их вопросы!
— Они были неправильными. — Мужчина смотрел на слугу и прямо-таки видел, как его тело точит время. Седые волосы, седые брови и морщины. Только живые зеленые глаза таили жизненную силу. Доживет ли он до такого возраста? А может ему повезет больше?
— Берите машину и езжайте, господин! Уже и так поздно. Не собираюсь сидеть из-за Вас голодным!
Дорога длиться меньше часа. Какое маленькое расстояние от его мира к другому. Слишком тонкая граница.
Андрей идет по улице от магазина с двумя тяжелыми пакетами. Парковочные места возле входа заняты. Идти не долго, но сам факт похода его раздражает. Кругом люди... Очень много людей... Все одинаковые.
Глаза боковым зрением улавливают непонятный блеск. Возле фонарного столба стоит парень, одетый не по погоде. В руках его поблескивает монетка.
Мужчина делает вдох и смотрит, как легким движением парень запускает монетку в воздух. Она медленно рассекает пространство. Дыхание — механическое действие. Этому не учатся. Безусловный рефлекс. Неужели он забыл, как дышать? А может ничего и не было?
Засмотревшись на игру монетки, Бессонов наткнулся на кого-то из прохожих. Чудесно! Еще одно нежеланное событие. Идем на рекорд.
Он поднял глаза на прохожего и застыл. Цыганка. Она крепко держит за руку, не отпускает. Его личное пространство нарушено. Чужеродное тело. Цыганка...
— Погоди. Куда так торопишься? Погадать тебе хочу! — Она вцепилась взглядом черных глаз и ему показалось, что время застыло. Невежество или жадность?
— Мне все равно. — Ответил он.
— Знаю.
— Тогда отойдите. — Мужчина не терял терпения и не испытывал злости, как большинство людей. Просто не было желания или интереса продолжать разговор.
— Глаза у тебя мертвые и сам ты умер давно, а сегодня и вовсе уснешь навек! Как взойдет луна и часы пробьют полночь встретишь жизнь свою и свою погибель. Найдешь, что потерял и потеряешь вновь… Сегодня ты умрешь!
Он ничего не ответил. Не видел смысла. Цыганка же растаяла в толпе. Теперь парень у столба смотрел прямо на него. Слышал? Интерес или жалость?
Андрей положил продукты в машину. Как хорошо, что сейчас он поедет туда, где нет чужих имен и ненужных людей.
Вдох... Выдох... Мужчина посмотрел на наручные часы. Без пяти двенадцать. Еще совсем немного осталось проехать. Ему надоело вести машину. Спать не хотелось. Он снова посмотрел на часы. Стало трудно дышать. Вдох... Выдох... Может действительно умереть?
Андрей забыл о словах цыганки, но сейчас они отчетливо всплыли в голове. Ты умрешь… в полночь. Он снова посмотрел на часы. Без одной минуты. Тик-так. На секунду закрыл глаза. Вдох... Выдох... Ему лень дышать. Надоело.