Страница 24 из 44
— Мне жаль. — Произнесла она.
— А мне нет. — Ответил мужчина. — Я все это помню, вижу перед глазами, но не узнаю. Вряд ли тем мальчиком мог быть я. Это просто сохранившаяся в памяти картинка.
Андрею не хотелось подыматься с пола, но нужно было вставать. Его начало знобить. Странно. Его никогда прежде не знобило. Видимо всему виной воспоминания.
Мужчина подвелся и посмотрел на девушку.
— Я не хочу, чтобы ты об этом думала. Прошлого нельзя изменить. А такое нельзя забыть. Просто никогда больше не спрашивай.
Ева подвелась вслед за мужчиной. Его рассказ предал ей сил.
— Это было не любопытство. Мне действительно нужно было знать. И сожалею я не о том, что произошло с тем мальчиком, я сожалею, что он был слишком маленьким. До восьми лет ребенка должна оберегать мама.
— Знаешь, единственное, что я четко понял в этой жизни — никто ничего никому недолжен!
— В этой возможно. Но ведь есть и другие.
Девушка быстро подвелась, она заметила, что звезда на ее руке стала немного ярче и улыбнулась.
— Видишь это? — Она показала руку мужчине и провела пальцем по пятну. — Знаешь, я уверена, что буду жить, пока звезда сияет. И уверена, что умру, когда она померкнет совсем, попросту говоря, исчезнет. Но я не знаю, когда это случиться. Как только она начинает блекнуть, мне становиться страшно, но сейчас она сияет очень ярко. В любой момент все может измениться.
Ева молча вошла в комнату парня и села на кровать. Андрей неспеша вошел следом и прикрыл дверь. Он остановился в шаге от нее.
— Сегодня, я буду спать здесь. — Сказала она и легла. — Мне нужно научиться тебе доверять. Иначе я умру.
Андрей не думал возражать. Ему было неуютно, но разве когда-нибудь он ощущал уют? Мужчина прошел к противоположной части большой кровати и лег, заложив руки под голову. Ева примостилась рядом.
— Если тебя так трясет рядом со мной, зачем подходишь так близко? Держись на расстоянии.
— Я многое пережила. Не хочу, чтобы все было зря. Времени мало. Альфа может появиться в любой момент. Он любит играть. И он часто не замечает, когда переигрывает. Мне нужно набраться сил, чтобы бороться.
Девушка затихла. Ее знобило. Она попробовала закрыть глаза. Тихое дыхание долетало до ее лица. Дрожь стала заметнее. Потом ее и вовсе начало трясти. Тело корчилось под наплывом спазмов.
Она села.
— Не могу… — Из глаз потекли слезы. — Я просто не могу…
Девушка стала глубоко дышать и рыдать. Андрей не знал, как ее успокоить. Ему и самому воздуха было мало.
Ева стала метаться. Она то прикрывала лицо руками, то старалась защитить тело.
— Как же больно… — Шептала она в беспамятстве. — Очень больно.
Андрей вдруг обрел себя прежнего. Силы вновь вернулись к его телу, а туманное спокойствие — к разуму. Он одним движением заломил руки девушки. Та стала отбиваться, она царапалась и кусалась как бешенная. В таком состоянии она вполне могла изранить себя сама. Мужчина прижал девушку к груди. Он действовал импульсивно. Прижал ее руки и голову к тому месту, где билось сердце. Ева угомонилась. Она прижималась к сердцебиению. Сильному и горячему. Оно пульсировало в ее венах, успокаивало.
Девушка открыла глаза. Она молчала. Андрей осторожно лег на бок. Он отпустил руки девушки, и та приникла к нему сама. Прижалась к его сердцу.
— Только тот, кто способен тебя убить, может подарить спасение… — Прошептала она и уснула.
Касания Евы напоминали Андрею теплый ветер. Он согревал, но все же, долго находясь рядом, приносил дискомфорт. Мужчина никак не мог привыкнуть к ее рукам. Они словно проникали под кожу и разжигали там огонь. Он очень долго не мог уснуть и удивлялся, как безмятежно выглядела девушка в его руках при свете луны.
Что делать дальше? Мужчина не хотел об этом думать. За этой девочкой бегает опасный психопат. Он издевался над ней многие годы. Чего хочет сейчас? Еще и Ева очень туманно описывает свое с ним общение.
Андрей заметил одну странность, которая никак не давала покоя. Девушка не боялась преследователя. Это было видно сразу. Ее частенько трясло в присутствии Андрея, но ни разу, при упоминании имени мучителя. Когда она говорила о нем, в ее глазах не зажигался страх и не было в них той ненависти, о которой упоминала Ева. Зато как они пылали, когда она приставила дуло пистолета к его груди…