Незабудка для волка

Дарий сойдёт с ума. Мне стало страшно именно за него.

Похититель молчал, тогда я стала медленно оборачиваться в волчицу, мгновенно получила по лицу кулаком. Это было по-настоящему больно и обидно. Оборот слетел, волчица внутри заскулила, желая за меня отомстить. А я притихла, подставив свободную ладонь к лицу. Из окровавленного рта выпало несколько зубов. Я заплакала, вытирая кровь с губ, ощупывая нарастающий синяк на пол лица. Из глаз сыпались искры, и закружилась голова.

— Ты знаешь, Августа Евгеньевна, какая тварь Хлынов? — зарычал злой волк, показывая мне свои жёлтые клыки. — Мне доставит удовольствие узнать, что он сдохнет от тоски, когда тебя не станет. Я специально подождал, когда он тебя трахнет.

Возможно, стоило вступить в диалог с маньяком-убийцей, попытаться спастись таким образом, но я впала в леденящий кровь ужас.

— Сука. Чем тебе Глеб не приглянулся? Парень голову от тебя, уродина, потерял. Сын альфы! Всем хорош! Но вам сукам подавай ублюдков неадекватных! Вы же не смотрите на приличных парней, вы лезете в штаны богатеньким отморозкам. Мне даже жалко тебя. Представляю, что с тобой сделают в нашей стае. Альфа тебя выпотрошит, как курицу.

Он страшно рассмеялся, запрокидывая голову.

Я истерично пыталась освободить руку из наручников, свободной рукой полезла в драку. Извернулась, ногами стукнув волка в бок. Руль крутнулся в сторону, машину чуть не занесло. Мужчина притормозил и полностью остановил машину на обочине. Несколько раз пробовал завести автомобиль, но, на моё счастье, не получилось.

Маньяк накинулся на меня, как хищник на жертву. Хотя, это так и было. А я сопротивлялась, кусалась, царапалась, отбивалась, как могла. В сумке на плече не было оружия, из колющих-режущих предметов, только шприц. Но похититель не дал мне до него дотянуться.

Сильный самец, избил, вырвал клок волос. Выскочил из машины, за волосы вытащил меня, скрепив руки за спиной наручниками. Движение на дороге было скудным, все терялось в пелене начавшегося дождя и глубокой темноты.

— Дали-ий!!! — что было сил, закричала я, сквозь выбитые зубы и получила коленом в челюсть.

Казалось, что сознание меня опять покидает, но я старалась держаться. Оборот не работал, боль и постоянные побои держали меня в человеческом облике. Голова закружилась, и весь мой завтрак вырвался на мокрые кочки и голые кусты шиповника.

Я почувствовала, как чужие когти под юбкой царапают бёдра, стягивают водолазку, изрывая её в клочья. Сил сопротивляться не осталось, даже кричать не смогла, захлёбывалась кровью и чуть дышала от боли. Глаза пришлось закрыть от кровоподтёков. Мир кружился вокруг.

— Какое у тебя тело сладкое, — он рычал и кусался. — Только не надейся, я тебя не трахну. Не хватало ещё такую падшую тварь к себе в дом приволочь.

Мне нужно было что-то сделать. Я чувствовала, что Дарий придёт, нужно только время потянуть и выжить. Но я была слишком слаба. И только один козырь в моём рукаве. Гипноз.

Урод сорвал с меня лифчик и прокусил насквозь сосок. Это была умопомрачительная боль. Такая страшная, но в то же время отрезвляющая. Я посмотрела на мучителя и ухватилась за бешеные, полные одури глаза.

Я пролезла в его голову, заставив остановиться. Мне стоило труда остаться на ногах и не потерять управление чужим разумом. Просто замерли.

Это было чистым любопытством. Однажды побывав в чужой голове, захочется заглянуть в другую. И если Максим меня откровенно напугал, то этот мужчина поразил. В его мыслях был лес, логово и волчица с волчатами. Картинку сменяли одна другую. Я увидела голубоглазого Глеба, которого воспитывал этот мужчина. Мать Глеба, которая мужчине была родной сестрой. Чувствовалось строгое воспитание, правила поведения. Стая со своими моральными устоями и своей крепкой иерархией. И только жадность всё портила. Жадность заставила сына альфы сколотить отряд и забраться на территорию чужой стаи, чтобы отжать немного деньжат. Глеб скрыл своё происхождение и попытался втереться в доверие к Дарию. Не получилось, хотя его и взяли на службу — меня охранять. Это было ошибкой. Ошиблись и Дарий и Глеб. За место простого воровства, Глеб бросил альфе вызов. Нос не дорос, поэтому убит.

Дядька сильно переживал его смерть. Винил именно Дария и меня, а не то что разрешил своему племяннику, во время междоусобицы в чужом клане, поживиться.

Гипноз забирал последние силы, и я не выдержала и упала на землю.

А потом горько засмеялась, почувствовав запах миндаля. Дарий появился бесшумно, только золотом сверкнули его глаза.

Два волка вцепились друг в друга. Люто рычали, и, в какой-то момент, волк незнакомца только взвизгнул перед смертью.

Дарий в частичном обороте, с мордой щетинистой, с глазами горящими подскочил ко мне. Он ничего не смог сказать, только рычал. Пытался освободить мои запястья от наручников, не получилось. Дрожащими руками поковырялся в карманах своей куртки и вытащил нож. Он некоторое время возился с замком на наручниках, а когда руки мои оказались свободными, накинул мне на плечи свою куртку.

— Никогда! — отчаянно закричал он. — Никогда не отходи от меня!

Дарий подхватил меня на руки и понёс к дороге. Выбрался из леса и пошёл к своей машине. В шквале непогоды, что стегала ночь, мелькали фарами проезжающие машины.

— Августа, ты меня слышишь? — к моим пересохшим губам подставили стакан. Я простонала от головокружения, но сделала живительный глоток. — Сейчас дам таблетки.

Это был Мерклый. Узнала по голосу, глаза так и не смогла разомкнуть.

— Давай, девочка, приходи в себя, пока Дарий очередную войну не начал.

— Я не чувствую ног, — прошептала я. Сказала и на этом силы закончились. Провела языком по своей челюсти, обнаружив, что на мете выбитых зубов уже другие полезли. Есть в волчьей регенерации свои прелести. Регенерация рядом с истинной парой намного сильнее. А Дарий был рядом. Мой сломанный нос уловил его запах.

— Вырежу, — рыкнул Дарий.

— Погоди-погоди, — Мерклый отошёл от меня. — Женю послушай, тесть как ни как. Не надо больше крови, нам волки нужны. Если пойдёшь всех вырезать, с кем останешься?

— Эту бл*дскую семью под корень вырежу, — альфа опять курил и теперь матерился. — Ворьё типичное. А туда же жизни меня учить будут. Не достойны богато жить. А они, бл*дь, достойны! Всех нах*й под нож!

— К самочке своей ляг и не бушуй, — это была просьба. — Ты сейчас Аве нужен.

Дядя Толя куда-то ушёл.

Голова моя прекратила кружиться, я почувствовала подушку и её запах. Это была наша квартира на мансарде. Я лежала в нашей с Дарием огромной кровати. И лежала голой.

Через минуту почувствовала как бережно альфа тянет меня к себе в объятия. Он успокаивал, и тело моё восстанавливалось с каждым ударом его сердца.

— Я с ума сойду, — заныл мой сильный и храбрый мужчина. — Незабудка, я без тебя рихнусь. Нет, с собой покончу, если что-то случится. Я теперь параноик, буду думать, что тебя украдут, как только отвернусь.

29

За окном бушевала стихия. Косой дождь бил по панорамным окнам, смазав всю картину неба и шпилей соседних высоток. На улице было холодно и промозгло, а под одеялом мягкой постели, в объятиях горячего мужчины, даже жарко.

Дарий уходил ночью и возвращался. Ещё в нашей квартире пару часов назад были гости. Я слышала, но вида не подавала. Теперь я знала, как умеют любить настоящие мужчины. Дарий предпочитал, чтобы я засыпала в его присутствии и просыпалась тоже рядом с ним. Он был невероятно внимателен и глубоко влюблён. Многие считали его безжалостным страшным зверем, но мне было с кем сравнивать, Дарий не такой.

Его тяжёлая работа хладнокровного убийцы выжечь разум не смогла. Это был адекватный, взрослый мужчина, способный любить. Его настырности нужно было петь оды, в современном мире такая одержимая настойчивость среди мужчин, большая редкость. Мой особенный, сильный, смелый и понятливый волк.