Страница 1 из 66
t
t
Я оглядываюсь, пытаясь отыскать то, ради чего я здесь. Статуэтка. Но где, где же она? Ее нет. А ведь должна быть! Я уверена, точно знаю, что она должна быть! Но ее нет – и липкий страх сковывает мои внутренности, оседая комком в горле.
Так страшно…
И я словно вижу ее: неясную тень, мой личный ужас; словно ощущаю, как она преследует меня, скользит по пятам, норовясь схватить. И она причинит мне боль – я знаю, я…
Я резко просыпаюсь, вырываясь из оков кошмара прямо в темную ночь. Это удается не сразу – запутавшись в одеяле, едва осознаю границы реальности, и, лишь немного успокоившись, понимаю происходящее. Мгновенно становится неприятно – к вспотевшей коже липнет тонкая ткань ночной пижамы, влажные волосы мешают нормальному обзору и щекочут и без того взбудораженные видениями нервы. Откинув челку, поворачиваюсь к прикроватной тумбочке, и в тусклом отсвете электронных часов распознаю время: четвертый час ночи.
Уж лучше бы был рассвет…
Опять этот сон. Опять этот страх, ужас и паника.
Радует лишь одно: в этот раз я сумела сдержаться и не выдать себя отчаянным криком, как бывало это прежде, и родители ничего не узнали, раз с моего пробуждения прошло несколько минут, а они до сих пор не появились на пороге. Не стоит им знать – они ведь только успокоились… Я не могу подвести их сейчас.
Чуть расслабившись, привычным жестом уже нормально слушающейся руки откидываю край футболки и касаюсь шрама на правом боку, расположившегося на ребрах чуть ниже груди. Легонько провожу кончиками пальцев по ставшей родной шероховатости, заново изучаю каждый изгиб кожной ткани, неестественно деформировавшейся. Я никогда не забуду причины его появления. Он всегда будет моим напоминанием: не расслабляться, быть на чеку, более внимательной.
Но сегодня все наставления схлынули, лишив меня защиты и будто оставив обнаженной перед лицом опасности. Я попросту боюсь. Боюсь сорваться, боюсь повторения истории, потому что снова начнутся сеансы психотерапии, тесты, различного рода вопросы, звучащие сродни издевательству по раскачанным нервам… Все пройдено и прожито, спасибо. Не могу и не хочу проходить это еще раз.
С включенным ночником стало спокойнее – или, по крайней мере, не так страшно, как в темноте. Поскорей бы утро… Моя мантра с четырнадцати лет. Три года подряд, изо дня в день, три сумасшедших года… Ради того, чтобы открывать глаза, ощущая, словно это произошло вчера…
Вчера днем, раскрыв еженедельную газету, обнаружила Его на первой полосе с громким заявлением о требовании повторного рассмотрения дела, апелляции… Отец мгновенно успокоил, заверил, что шансов нет, ему откажут, а статья – липовая утка для раззадоривания общественности. И я так отчаянно хотела ему верить! Я надеялась. Этот монстр заслуживает лишь гнить в тюрьме до скончания дней, страдая не меньше, чем страдаю я.
В попытке унять тревогу оглядываю комнату, но это не помогает: стены выглядят голыми и пустыми, словно в моей комнате нет духа жизни. Исчезли вещи, постеры; все, что прежде символизировало меня, ныне покоилось в коробках. Объяснение было простым: с сегодняшнего дня эта комната не моя.
Нашу квартиру наконец-то купили.
Много вещей все же остались на своих местах – накануне оказались запакованы лишь самые дорогие мне. В прошлый раз – те самые три года назад – отец не позволил ничего забрать. Чтобы ничто не тревожило мои душевные раны, ничего не напоминало…
В этот раз все по-другому. Мы не переезжаем из центра города на его окраину, нет. Побег зашел дальше – мы переезжаем в другую страну. Узнав такие новости, я первым делом залезла в интернет, но ничего ужасного не обнаружила – лишь необходимость учить язык.
– Ничего, – узнав о моих сомнениях, подбодрил меня отец, – ты у нас девочка умная, у тебя все получится.
– И там очень тепло! – поддержала мама.
На самом деле, я очень люблю своих родителей. Их любовь, поддержка, вера очень помогли мне. Они считают меня сильной, и я не могу разочаровать их, не могу подвести. И поэтому стараюсь переживать свои страхи тихо. Иногда, не справляясь с наплывом эмоций, прячусь в ванной за шумом воды. Потом ложусь в кровать, включаю плейер, наушники и ухожу в музыкальную нирвану, возвращая душевное равновесие любимыми песнями.