Страница 7 из 12
– То, что ситуация нервирует, это да.
Разговор прервала команда часового:
– Внимание, стройся перед бараком на поверку!
– Может, сейчас расстреляют? – усмехнулся Влах.
– Может, и сейчас. Время подходящее.
– Нет, Ярош, если решат уничтожить, то сделают это утром. Ночью трупы закапывать несподручно.
– Дожили, говорим о собственной смерти как о забаве.
– Нам-то с тобой что терять? Были уже на грани.
– Ладно, пошли, а то плетками погонят.
Это построение отличалось от обычного. Начальник лагеря дал время перед отбоем сходить в туалет, предупредив, что ночью выпускать никого не будут.
Наступила ночь. Что их ждало утром, не знал никто из узников.
А утром их подняли по распорядку в 6.00.
После скудного завтрака вновь закрыли в бараке.
Эсэсовцы начали подготовку к эвакуации.
В 12.05 к острову подошла большая закрытая баржа, приспособленная для перевозки людей.
На буксир через баржу зашли штурмбаннфюрер Динер и начальник лагеря гауптштурмфюрер Шрайдер.
Экипаж открыл люки, спустил лестницы, внизу – скамейки. Пошел первый взвод охранной роты, за ним второй, третий, четвертый.
Командир роты задержал последнего солдата:
– Ганс, бегом к баракам, открой ворота и – быстро на баржу.
Солдат выполнил приказ.
Баржа отошла от причала. Буксир развернул ее и потащил к берегу в сторону деревни Туир.
Восемьсот метров прошли быстро. Баржа воткнулась в песчаный берег. Первым по трапу сошел начальник объекта. Увидел легковую и четыре грузовые машины. Из легковой вышли Гартнер и Баум с портфелем. Казалось, последний никогда с ним не расставался.
Динер вскинул руку в нацистском приветствии. Доложил о проведенной эвакуации.
Гартнер спросил:
– Открыть бараки не забыли?
– Нет, герр штандартенфюрер, все сделано точно по вашему приказу.
– Узники, наверное, сразу выскочили на территорию?
– Нет. Видимо, не ожидали. Сейчас, наверное, уже бродят по всему острову.
– И ничего не понимают.
Штандартенфюрер приказал:
– Начальника лагеря и командира охранной роты сюда.
– Слушаюсь, герр Гартнер.
Шрайдер и Ридель вытянулись перед полковником СС.
Гартнер обратился к помощнику:
– Баум, достань карту.
Подошел помощник, извлек из портфеля карту.
Гартнер продолжил:
– Приказом рейхсфюрера Гиммлера вы, штурмбаннфюрер Динер, назначаетесь начальником гестапо в поселке Хенсдорф, что в восьмидесяти километрах отсюда.
Динер готов был кричать от радости: это было назначение, которого он не ждал! Никакого фронта, никаких оккупированных территорий. Его оставляют в Германии, где всего и делов-то – выявлять неблагонадежных и поддерживать порядок в городке!
Гартнер взглянул на Шрайдера и Риделя:
– Вам известно, что в двух километрах на восток от поселка Хенсдорф находится полигон. С недавнего времени – секретный. Вы, гауптштурмфюрер Шрайдер, назначаетесь комендантом и начальником полигона.
– Слушаюсь, герр штандартенфюрер.
Шрайдер, минуту назад позавидовавший Динеру, тоже был готов прыгать от радости.
Застыл в ожидании Ридель. Гартнер обрадовал и его:
– Командир роты СС оберштурмбаннфюрер Ридель назначен на должность начальника охраны этого полигона.
– Слушаюсь, герр штандартенфюрер.
Черный Барон усмехнулся:
– Вижу, что вы рады. Это гораздо лучше фронта и службы в тылах наступающей армии вермахта, где развязалась настоящая партизанская война. Но не все так радужно, как вам представляется. Да, штурмбаннфюрер Динер, вы будете нести службу на полигоне в городке Хенсдорф и курировать полигон. Однако на вас возлагается огромная ответственность, так как на полигоне, который приспособлен максимум для подготовки пехотного батальона, проходят испытания секретного оружия вермахта. Кроме вас, определенного круга лиц и, разумеется, меня и Баума в Хенсдорфе об этих испытаниях не должен знать никто. На месте с обстановкой вас, штурмбаннфюрер, ознакомит ваш заместитель, оберштурмфюрер Юрген Фриз.
Для личного состава на полигоне имеются благоустроенные казармы. Порядок несения службы охранной ротой определен инструкцией, которую вы, Ридель, найдете в канцелярии роты.
Кроме того, в Хенсдорфе имеются дома для проживания офицерского и инженерно-конструкторского состава. Скажу сразу, на полигоне уже сейчас ведется подготовка к новому испытанию секретного оружия. Вы будете иметь возможность убедиться в этом сами. В общем, сейчас гауптштурмфюрер с ротой убывает на полигон, там принимает дела. Штурмбаннфюрер Динер едет со мной в Хенсдорф. Держите, Шрайдер, карту, – Гартнер протянул сверток гауптштурмфюреру, – по ней вы спокойно доедете до полигона. Рота, что осуществляла охрану до сих пор, переведена в другое место, так что вам надо будет организовать обустройство подразделения Риделя и принять дела. Их передаст оставшийся для этого оберштурмфюрер Вилли Кунц, он же познакомит вас со всеми, кто находится там. И запомните: офицеры и инженеры проживают в отдельной, обнесенной внутренними рядами колючей проволоки зоне. Впрочем, вы будете иметь возможность общаться с ними хотя бы во время завтрака, обеда и ужина. Питание офицеров налажено в единой офицерской столовой рядом с Управлением полигона. Остальное более подробно объяснит оберштурмфюрер Кунц. Вопросы ко мне?
Вперед сделал шаг новоиспеченный начальник полигона:
– Я хотел бы узнать, офицерам разрешается покидать полигон?
– Да, но не более трех человек одновременно и по выходным дням, которые установит штурмбаннфюрер Динер.
– Благодарю, герр штандартенфюрер.
– Еще вопросы?
– Офицеры и инженеры секретного оружия имеют ко мне отношение или они сами по себе?
– Сами по себе. Но могут обращаться и к вам, если им что-то потребуется. В этом случае вы обязаны выполнить их просьбу либо доложить о ней Динеру.
– Ясно, герр штандартенфюрер.
– Все! Не будем терять время. Динер, в машину. А вам, Шрайдер, – эсэсовский полковник обернулся к начальнику полигона, – начать движение через десять минут.
– Слушаюсь, герр штандартенфюрер.
Гартнер, Динер и Баум сели в «БМВ», и автомобиль пошел дорогой на Хенсдорф.
Проводив начальство, Шрайдер отдал команду командиру роты:
– Ридель, взвода к машине и – по местам. Взводные – старшие, ты едешь со мной на «Опеле».
Только сейчас командир охранной роты увидел легковую машину. Гаркнул оберштурмфюрер Маркус Ридель, его команду продублировали командиры взводов. Личный состав занял места в тентованных кузовах, начальник полигона и ротный устроились в «Опеле», которым управлял роттенфюрер.
Сидевший на переднем сиденье Шрайдер развернул карту и спросил водителя:
– Имя?
– Керт, герр гауптштурмфюрер.
– Ты знаешь дорогу до Хенсдорфа?
– Так она здесь одна.
– А как выехать на полигон?
– Нет.
– Понятно. Едем до города, там определимся по карте. Вперед!
Колонна двинулась.
Никто не заметил, как от забора, увитого плющом, отделилась тень: немец лет шестидесяти, из местных, вернулся к себе во двор.
– Интересно, – проговорил он, – надо связаться с Бергером, передать, что тут было. Но теперь уж завтра.
Пожилой мужчина, местный рыбак и член подполья Леон Матис, прошел в свой аккуратный домик рядом с прибрежной зоной. Неподалеку был причал, где стоял его собственный катер. Впрочем, катер – это громко сказано, так, большая лодка с мотором и надстройкой. В прибрежных водах на ней ходить еще можно, а вот дальше – уже рискованно: суденышко не выдержит и четырех баллов, когда волна достигает высоты двух метров.
Дома Матис принялся готовить себе ужин. Лишившись ноги на Восточном фронте, он никак не мог привыкнуть к выделенному ему чиновниками протезу. Обрубок ноги все время болел.
После ужина он прошел в спальню и горестно вздохнул. Это была их с супругой Ингой спальня. Она умерла, когда его отправляли на фронт. Детей им Господь не дал. Так и жили до войны вдвоем. Хотели усыновить парнишку, но не получилось – не те условия. Но жили счастливо, потому что с юности любили друг друга и пронесли свою любовь до самой кончины Инги. Скоро, судя по всему, и черед Матиса. Ему сватали одиноких женщин, чьи мужья погибли на фронте, но никто не был нужен Леону.