Бывший

Ника слышала удары его сердца. Быстрые, хаотичные. Его грудь все еще бурно вздымалась после безумной вспышки страсти. Она не знала, что именно он скажет сейчас. В душе зародился страх. Андрей провел пальцами по ее обнаженной спине.

- Я не знаю, что сказать… - прошептал он, - я не умею просить прощения. В детстве меня этому не учили. Я просто проклинаю каждый день, который я прожил вдали от тебя. Я проклинаю каждую минуту, которая сделала нас чужими. Я проклинаю каждую свою мысль о тебе, в которой была ярость и ненависть, я проклинаю себя за то, что оставил тебя. Прости меня, если можешь…

Слезы навернулись ей на глаза, он не мог сказать лучше. Наверное, если бы просил прощение на коленях, как она представляла в своих мечтах, полных ненависти, это был бы не ее Андрей. Она любит его именно за властность, за непокорность, неприступность. Эти его слова показали всю глубину переживаний. Даже само «прости» здесь было излишним.

- Почему?! - едва слышно спросила и почувствовала, как слеза покатилась по щеке и упала ему на грудь.

- Корецкий. Он сделал все, чтобы я поверил.

- Поверил во что?!

Ника подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он вытер влажную дорожку с ее щеки большим пальцем.

- Поверил, что ты мне с ним изменяла. Он разрушил наш брак. Он бросил тебя в это пекло за то, что ты посмела ему отказать. За всем этим кошмаром стоит он.

Ника села на постели и прикрылась одеялом.

- Что значит за всем этим кошмаром?! Я ничего не понимаю!

- Корецкий работает на Одноглазого, и это он сделал все, чтобы к Коршуну поехала именно ты. Он чокнутый, больной на всю голову сукин сын.

Вероника вскочила с постели.

- Корецкий?! За всем этим стоит Корецкий?! Откуда ты знаешь? Ты сам работаешь на Коршуна. Ты сам был все это время с ними.

- Я не работаю на него. Я - агент. Я работаю на ФСБ, не имел права говорить тебе об этом. Но я уже не обязан скрывать. Я провалил операцию.

- Ты - агент под прикрытием?! Все это время?! Все эти годы?! Это какой-то бред. Ты издеваешься надо мной? Я тебе не верю. Все это время он помогал мне, он был рядом в самые тяжелые минуты моей жизни. Это неправда! Неправда!

Если бы сейчас перед ней разверзлась пропасть, то, наверное, она бы не была настолько поражена.

Андрей тоже встал с постели и принялся быстро одеваться. Он подобрал пальто с пола и сунув руку в карман протянул ей диктофон. Ника нажала на кнопку дрожащими пальцами. Голос Корецкого разнесся по комнате и по мере того как Ника слушала все что говорил Артем, ее лицо покрывалось смертельной бледностью.

- Дети! - прошептала Вероника - Андрей, у Корецкого мои девочки!

Теперь ее голос сорвался на крик. Она подбежала к Асланову и схватила его за плечи.

- Я отправила девочек к его сестре. Господи, сделай что-нибудь! Андрей!

- Наши девочки, - срывающимся голосом поправил ее Андрей - наши. Я знаю. Тсс. Успокойся. Я прямо сейчас заберу их. Слышишь? Сейчас же еду за ними.

- Я с тобой.

- Нет, милая. Нет. Ты останешься у себя дома. Пусть они даже не подозревают, что ты что-то знаешь. Просто жди. Я заберу девочек, а потом спрячу вас в надежное место.

Ника зарыдала и бросилась к нему, вцепилась в ворот его рубашки.

- Я хочу с тобой, я не смогу ждать! Я сойду с ума!

Андрей рывком привлек ее к себе.

- Милая, нельзя. Ты должна ждать. Ты должна убедить их всех, что мы ничего не знаем. Я привезу девочек, и все будет хорошо. Посмотри на меня. Посмотри.

Ника подняла на него полные слез глаза.

- Я люблю тебя. Я люблю тебя и наших дочерей больше жизни. Я сумею вас уберечь. Ты мне веришь?!

- Не знаю... я не знаю, чему мне верить. Вокруг меня ложь. Предательство. Грязь. Ты бросил меня один раз, как я могу тебе доверять?!

В его глазах отразилась боль от ее слов мгновенно, словно она ударила его несколько раз под дых. Андрей обхватил ее лицо ладонями.

- Я жалел. Я с ума сходил все эти годы. Вдали от тебя. Я не могу просить о прощении, это слишком просто. Я просто докажу тебе, если позволишь. Ради нас. Ради наших девочек. Дай мне шанс. Позволь быть все время рядом с вами. Пусти меня в твою жизнь.

И она поверила. Слишком хотела, чтобы все было правдой. Как можно сомневаться, если в его глазах столько нежности. Ника устала быть одна. Бороться, Ждать. Сопротивляться.

- Все как вы просили, Владимир Александрович. Пленка восстановлена.

Коршун резко выхватил пакет и разорвал бумагу.

- Чего ты ждешь, включай и выйди вон!

Владимир устроился в кресле напротив телевизора и закурил сигару.

Уже через минуту он рванул к экрану, потом все же сел обратно в кресло. На его лице не дрогнул ни один мускул. Только между бровей залегла складка, прищурил глаза и плеснул водку в стакан. Залпом выпил. Когда пленка кончилась, Коршун еще долго смотрел на экран, в котором монотонно мелькали черно-серые блики. Взял пульт и перемотал пленку на начало. Снова включил. Рука дернулась к сотовому и опустилась. Решил досмотреть до конца.