Страница 8 из 120
– Поднимай вещи и иди домой. Сегодня никакого института, – тон отца казался обманчиво спокойным, – вечером поговорим о твоём поведении.
– Но…
– Делай, что сказано.
Ш-шух! Кот приземлился в песчаную кучу, но получил по носу удар воробьиным хвостом. Перелетев на ветки платана, птицы потешились над горе-охотником, а тот потрусил в кусты. Промахнулся.
Весь вечер Мила не находила места от беспокойства. Постирала и погладила бельё, помыла пол и плиту на кухне, перебрала продукты в холодильнике, но так и не стёрла из памяти переполненный гневом взгляд отца. И драка близ участка. Почему редактор столичного журнала, всегда хладнокровный и уверенный в себе, бьёт торговца антиквариатом? Первый не скажет, да и второй уйдёт от ответа. Глеб Антонович предпочитал беседовать только о работе и отшучивался, когда разговор заходил о семье или друзьях. Как бы после встречи со старшим Орловым он не указал девушке на дверь. Хотя… теперь отец знает о «Венском Вальсе». Накричит, пообещает завалить на экзаменах, но всё это Мила проходила, и по собственной воле не бросит любимое занятие, скорее, институт оставит. Вот уж день забот.
Когда кухня заблестела чистотой, а в духовке подоспела курица с яблоками и лимоном, с улицы донёсся шум автомобильных колёс. Мила невольно уронила полотенце. Приехал. Хорошо, что один. Света уже ушла в поход, хоть не будет поддакивать отцу. Счастье, что младшая Орлова потеряла телефон. Одной головомойкой меньше.
Вишнёвый «Ауди» остановился посреди парковки. Мигнули фары, пискнула сигнализация. Эмилия закрыла окно и присела на стул. Смысл идти в спальню, всё равно вызовет на кухню – место семейного совета. Знает, дочь увереннее чувствует себя в спальне, и лишит преимущества.
Девушка листала конспекты, но ни одна строчка не оставалась в памяти, словно второкурсница разучилась читать. Допрос в кабинете следователя Рябинина – как разминка перед предстоящей перепалкой. Беседы не получится.
Щёлкнул замок, звякнули ключи. Жалобно, точно обиделись на хозяина, бросившего связку на тумбочку. Не в настроении. Впрочем, у Анатолия редко было хорошее настроение. Последний раз он широко улыбался неделю назад, когда за ужином показывал статью Светы на первой полосе местной газеты. Репортаж сестры о выборах в законодательное собрание преподаватели оценили высшим баллом.
Медленно, точно офицер на смотре войск, старший Орлов прошёл на кухню. Прислонился к холодильнику, сложил руки на груди. В глазах – ни капли сочувствия или тепла, только холодный расчёт. Убеждён Анатолий в правоте до глубины души, незыблем, как скала посреди океана. Невольно Мила почувствовала себя рыбёшкой, разбившейся об утёс и без дыхания погрузившейся на дно.
– Как ты попала в магазин?
Ни здравствуй, ни добрый вечер. Сразу обвинительный тон, будто Мила сидит на скамье подсудимых.
– Он заставил, да? Маслаков?
– Нет. Я захотела сама.
Представив, что беседует с подругой и пьёт фруктовый чай, Эмилия спокойно, без суеты и волнения, рассказала о случае на остановке, предложении Глеба Антоновича и вечерних часах в «Венском Вальсе».
– Вот значит, как, – словно опытный пианист, Анатолий поигрывал пальцами по серебристой дверце.
– Я занимаюсь тем, что нравится. Репортажи и очерки, это не моё.
Сколько раз девушка твердила это, когда впервые услышала волю отца! Плакала, умоляла, искала поддержи у подруг и учителей, но тщетно. Словно сговорившись, все вокруг твердили, что старший Орлов выбрал для дочери превосходную профессию.
– Чушь. Уделяла бы учёбе больше времени, училась бы не хуже сестры. От коллег только и слышу, как опаздываешь, фигурки в конспектах рисуешь, постоянно в окно смотришь. Не этому я учил.
– Мне это не интересно! Пусть Света гонится за сенсациями, ведёт журналистские расследования! Я хочу заниматься ювелирным делом!
– Нет.
Мила обхватила голову ладонями:
– Ну почему?
– Потому что я так сказал.
Неоспоримый довод! Просто, пуленепробиваемый! Железобетонный! Потому, что он так сказал! И так всегда! Всегда!
В душе клокотала бессильная ярость. Как заставить отца услышать? Что ещё надо сделать? Свернуть горы? Потушить солнце? Мила чувствовала себя Сизифом, который безрезультатно пытается вкатить на гору камень.
– Да хоть бы раз объяснил, что в этом плохого? Постоянно злишься, отчитываешь, как глупого дошколёнка… чем не угодила семья антикваров?
– Антикваров? Ну-ну, – он криво ухмыльнулся.
– Тогда кто они?
– Обыкновенные проходимцы! Продают фальшивки за огромные деньги! Хочешь опозорить фамилию и попасть за решётку?
– Неправда! К каждому изделию прилагаются свидетельства о подлинности!