Страница 105 из 120
Глеб резко вскинул руки и без предупреждения метнул молнию. Та отскочила от барьера и раскрошила колонну, землю усыпали капли перламутра. Верлиока, в то время, забавлялась, нападая на сестёр волосами-щупальцами и шагая к розе ветров. Леди отсекали пряди и били в ответ, но туманные кудри вырастали снова.
«Скучно с вами, – мстительница играючи отклоняла атаки, – где задор? Где желание сохранить собственную жизнь? Я разочарована».
Студёные вихри дули с обратной стороны звезды, и та застывала. Стеклянная корка льда гасила огонь на лепестках и обращала печать дверью в иные миры.
Опьянённый скорым исполнением мечты Глеб утратил контроль и забросал соперницу разрядами. Видел, та оглядывается на Верлиоку и других ведьм, значит, уязвима. Какой бы сильной колдуньей она не была, не выстоит против канонады. А когда упадёт без сил, Маслаков добьёт кинжалом. Рубин в рукояти пульсировал, будто жаждал впитать новую сущность. К трём вот-вот добавится четвёртая. Самая желанная.
– Моли о пощаде, – хищно оскалился Маслаков, – моли, и мучения будут недолгими. Я не стану рисовать на тебе кровавые узоры.
– Беспокойся о себе и…
Волна морозного ветра шевельнула волосы на затылке Ольги. Она чудом пригнулась и развеяла локон Верлиоки, но не успела отразить выпад Глеба. Слепящая молния летела точно в лицо, но почему-то наткнулась на барьер и срикошетила в стену. Из пробитой дыры посыпались камни. Один осколок зазвенел по серебряной глади застывшего Источника.
– Какого…
За спиной Глеба стояла Мила. Тяжело дышала после бега: портал перенёс не к печати, выбросил на середине подземного пути.
– Я собственными руками расправился с тобой! – он обернулся к Ольге и крепче сжал кинжал, – ты создала её призрак, да?
– Вы не всё знаете о Леди, – девушка пожала плечами, – думали, что я умерла? Что навсегда осталась в заповеднике?
– Ты иллюзия!
– Я живая. Из плоти и крови, – она заговаривала зубы врагу и старательно не смотрела на мать, которая использовала заминку для ответной атаки, – вы были слишком самоуверенны, чтобы довести убийство до конца! Пока вы предвкушали другие убийства, я открыла глаза и пообещала наказать за всё!
– Поэтому твоя мать не лила слёзы и…
Ольга резко развела руки, и с пальцев сорвалась золотистая сеть. Глеба прибило к колонне подобно мухе, застрявшей в липких сетях. Мужчина силился освободиться, один за другим взрывал кристаллы, и нити тлели. Белая Леди добила бы врага, но того защищал барьер.
Верлиока обернулась на грохот:
«Пятая? Это ничего не меняет, – щурясь, она изучала Милу, – слабая. Они искрятся, а ты едва теплишься, словно зверь на последнем издыхании Негодна даже на закуску».
В пещере воцарились сумерки. Ледяная печать отражала битву подобно зеркалу.
– Миланя, уходи, – Ольга безуспешно нападала на седовласую старуху, одновременно оглядывалась на Маслакова, – спасайся, мы задержим обоих. В особняке безопасно, на чердак не поднимется даже Верлиока. Забери из спальни мои латыри и запрись покрепче.
В голосе Белосельской сквозило отчаяние. Не верила она в победу. Продержатся сёстры час, но подземелье не покинут. Растворятся в Источнике, а сил трёх неопытных наследниц не хватит сдержать разбуженное лихо.
– Нет-нет. Я нашла в дневнике кое-что очень важное! Я приведу того, кто нам поможет! Надо лишь пройти на ту сторону и отыскать!
– Уверена? – в потухших, было, глазах женщины загорелся огонёк.
– Да! Позволь мне попытаться!
– Хорошо. Тогда…
– Осторожно!
На долю секунды Ольга упустила из виду щупальца Верлиоки, сорвавшие с Маслакова остатки сети. Выхватив кинжал, Глеб набросился на Белую Леди и пронзил бы плечо, но…
– Остановись!
Этот голос Мила бы узнала всюду. Насмешливый, в «Венском Вальсе» и институте, нежный, в заповеднике и цветнике, или, как сейчас, твёрдый, словно его обладателю незнакомы сомнения и слабости. Пришёл!
– Женя! – Алая Леди чувствовала, что вот-вот расплачется.
Весь в чёрном и будто стал выше. Плечи защищены мерцающими щитками, брюки и туника расшиты ало-золотой нитью, а пряжка на поясе – копия розы ветров.
Юноша улыбнулся Миле, но тут же мрачно взглянул на отца.
– Что ты здесь потерял? – Глеб стиснул рукоять, – немедленно уходи! И что это за маскарад? Во что ты вырядился?