Страница 29 из 42
На следующий день появилась группа, о которой говорила Лилит. Изнуренные мрачные оборотни с темными кругами вокруг впалых глаз. Они понуро расставляли инструменты и рассаживались на сцене. Мирослава с удивлением следила за вялыми движениями «самого отвязного джаз бэнда Шедбурга», как представила их Лилу. Суккуба же совершенно не обращала внимания на смущение падшей и наставляла:
– Начинаешь петь. Если ты их устроишь – подключатся. Если ты покажешься им недостаточно интересной – встанут и уйдут. Второго шанса не будет. Настройся на самое лучшее, что можешь изобразить своим голосом. Страсть, одиночество, ярость. Все то, что кипит в тебе, они должны ощутить на своих серых шкурах. Главное не реагируй на них. Пой, пока они не подключатся или не уйдут, может, даже немного после этого.
Мира оглядела мрачные презрительные лица оборотней и тяжко вздохнула. Завоевать их интерес казалось непосильной задачей.
– Может, их покормить хотя бы? – прошептала она.
– Профи не выступают на полный желудок. Иди и не опозорь меня.
Лилит отвернулась и прошла в глубину зала, чтобы занять место за столиком. Мирослава заняла свое место на сцене, в этот раз, увернувшись от микрофона, который попытался снова приземлиться ей на макушку. Всю ночь она репетировала и вспоминала какие-нибудь песни, которые могли бы подойти к случаю. Набралось около пяти, и Мира благословила в душе свой музыкальный вкус, вполне подходивший для преисподней.
Оборотни сидели, как примороженные. Они смотрели прямо перед собой, словно одиноко ждали последнего автобуса на полузаброшенной остановке. Люстры погасли, приглушенный свет прожекторов высветил сцену и Мирослава начала петь. Она спела только первый куплет, когда один из оборотней засобирался, после припева к нему присоединился второй, потом третий. Мира в отчаянии замолчала, ожидая либо помощи от Лилит, либо комментария от музыкантов, но сборы проходили в липкой тишине. Падшая глотала слезы, не зная, что делать. В ее голове зазвучал холодный голос суккубы: «пой, пока они не уйдут, может, даже немного после этого». Она собрала свою волю в кулак, вспомнила ради чего терпит все это и снова запела, теперь даже не пытаясь понравиться. Все, что она пела, она ощущала всем своим существом, сердце разрывалось от тоски и обиды за все, что с ней происходило последнее время. За ту тяжесть, которую на нее обрушивали обязательства перед драконами, договор с дьяволом и любовь к тому, кого она губит. Мирослава открыла глаза и увидела как спины пяти музыкантов скрываются за дверьми, но не переставала петь. Когда слова песни закончились, падшая начала следующую. Ее одинокий голос звучал в пустом зале только для Лилит, не сказавшей ни слова. Когда закончилась и эта песня, зажглись люстры, а сцена погрузилась во тьму. Лилу ничего не говорила и не двигалась. Замерла и Мира, не зная, что сказать демонессе.
– Иди сюда, – поманила суккуба, указывая на кресло рядом с собой.
Мирослава подлетела и только отсюда услышала невнятное бормотание за дверьми. Она с надеждой посмотрела на Лилит и та кивнула, позволив себе мимолетную улыбку.
Через пять мучительно длинных минут в зал вернулись оборотни и расселись вокруг девушек. Заговорил тот, который выглядел младше всех.
– Мы будем выступать с крылатой, но дадим ей свои песни. Будет репетировать с нами сегодня всю ночь, завтра выступит в одном баре на окраине… для оборотней, – он многозначительно посмотрел на обеих, ожидая спора, но ему никто не перечил. Музыкант довольно кивнул и закончил, – если справится, то послезавтра ночью мы здесь выступим. Хотя, признаюсь, это не совсем наш уровень.
Лилит поднялась, за ней встали все остальные.
– Нас все устраивает, напишите адрес и время, в которое моя протеже должна к вам подъехать.
Оборотень протянул Мирославе визитку, на задней стороне которой стояли адрес и время. Падшая благодарно кивнула и музыканты ушли. Как только двери за ними закрылись, Лилит сказала:
– Уф, это было волнительно. Корбин!
Где-то в углу зала послышалось шевеление. Из-под одного из столов вылез помятый хозяин борделя, близоруко щурясь от яркого света.
– Сколько мне еще осталось здесь?
– Не хандри, человечишка, пока вольную не дадут, будешь травить нас своим перегаром. Нужна реклама на новую программу с падшим ангелом.
Корбин мученически застонал и повалился обратно на пол. Лилит, брезгливо сморщившись, заглянула под стол.
– Сделаю все! Проваливайте!
Лилу удовлетворенно кивнула. В это время в зал стали входить суккубы и занимать свои места на сцене. Мира ушла, чтобы подготовиться к ночной репетиции с оборотнями.
Вечером, когда все девушки переодевались для очередного шоу, Мирослава вышла на задний двор «Игривой наездницы». Ее ждал корпоративный экипаж с узнаваемым логотипом на дверце кадиллака 1912 года. За рулем сидел хмурый оборотень и слушал джаз.
– Привет, – бодро поздоровалась нервничавшая Мира, неуклюже забираясь на заднее сидение.
– Куда? – угрюмо спросил водитель.
Мирослава протянула визитку, на которой был указан адрес. Оборотень прочитал и повернулся всем телом, глядя желтыми глазами на девушку.
– Дурное место, мисс. Вы уверены, что вам туда нужно?
Мира решительно кивнула, чувствуя себя еще неувереннее под пристальным взглядом.
– У парней из этих районов никогда нет денег, мисс. Они едва ли наскребут оплату за ваши услуги.
Мирослава покраснела и твердо сказала:
– Я не за этим, у меня там репетиция.
– Как вам угодно, мисс.
Водитель вернул ей визитку и завел автомобиль. Вечером в городе было полно народу. Выползали из своих тоннелей вампиры, торопились развлекаться горожане, отдыхающие от своих сомнительных делишек. Мира еще ни разу не была в Шедбурге как обыватель. Всегда ее визиты были связаны с очень важными и трудными испытаниями. Сейчас крылатая глядела по сторонам, отмечая разномастные здания, вывески с мрачными названиями, одежды городских жителей и суету адского мегаполиса. Все это напомнило землю и привычное течение смертной жизни. Водитель резко затормозил и смачно выругался, ответил ему холодный голос Влада: