Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 25 из 42

Мирослава осталась в «Игривой наезднице». Первые пару дней Лилит помогала ей долечивать раны и мириться с создавшимся положением. 

– Не пытайся изменить ситуацию, силой здесь ничего не добьешься. Радомир попытался и ты сама видишь, к чему это привело.

– Тогда что делать хотя бы, чтобы он перестал злиться?

– Подстроится под его правила, завоевать расположение. В конце концов, полюбить Ад, а не терпеть его из-за Радомира.

Мира опустила голову, не пытаясь спорить. Лилит продолжила:

– Первое, что мы сделаем – это приготовим твой номер и устроим премьеру накануне экзаменов. Он обязательно придет и, если ты все сделаешь правильно, примет это как знак твоего смирения.

– Я не смогу раздеться перед публикой, – со слезами стыда на ресницах прошептала Мира. – Даже если попробую, то ваше заведение закроют после такого позорного выступления.

Лилит рассмеялась своим гортанным чувственным смехом, и какое-то время молчала, глядя на падшую.

– Я бы, конечно, должна была обидеться на эти слова. Не каждая из нас мечтает о подобной участи. 

– Прости.

– Наверное, поэтому мне хочется тебе помочь. Мы обе устали постоянно биться ради возможности быть рядом с ним, даже если драться совсем не хочется. Участвовать в его планах, помогать, во всем поддерживать, прикрывать его протеже.

Мирослава подняла глаза на суккубу, и увидела в ее взгляде нечеловеческую тоску. Ей стало невероятно плохо после этих слов. Она вспомнила рассказ Сигвальда о том, как Радомир задабривал Олафа после суда над Каримом. Мира одними губами сказала:

– Спасибо, – голос изменил ей.

Лилу пожала плечами и ушла на очередное представление, оставив падшую в маленькой комнатушке борделя. 

Из-за запрета Люцифера она не могла посещать занятия, но зато смогла познакомиться с бытом суккуб. Жилая часть «Игривой наездницы» оказалась очень похожей на общежитие. Мирослава ожидала, что демонессы окажутся склочными соседями, но вместо этого столкнулась с жесткой дисциплиной и взаимовыручкой. Все девушки на том этаже, который занимала Лилит, были разведчицами, все они добывали сведения для Радомира и передавали их через Лилу. Все жили в маленьких комнатушках по двое. На двенадцать девушек, размещавшихся на этаже, была отведена только одна ванная и туалет. Мира была поражена такими условиями, но демонессы уверили ее, что это один из лучших вариантов, который можно найти. 

– Корбин бьется за нас, как профсоюз. Мы еще очень уютно устроились.

Падшая, делившая теперь все тяготы быта суккуб, не раз хотела тайком пробраться в спальню помощницы ректора и просто послушать его шаги, но Лилит строго-настрого запретила ей даже заходить в тайный коридор или ее гримерку.

– Если Люцифер лично обещал Михаэлю, что не тронет тебя, то так и будет. Сам он чтит договор со светлыми. Правила обычно нарушаем мы, его подопечные. Но если он разозлится на тебя, то накажет через близких.

Под утро третьего дня, Мира сидела на постели и перешивала одно из платьев Лилит под себя. Получалось ужасно, но сам процесс отвлекал и немного успокаивал. Лилу вошла с огромным букетом полевых цветов и большой сумкой.

– Особый клиент? – удивилась Мира, уже знавшая, что суккубы приносят в свои комнаты подарки только от тех, к кому неравнодушны.

– Это не мне, – натянуто ответила Лилит и положила все на кровать Мирославы. – Подожду с наружи.

Губы падшей затряслись, и она с мольбой посмотрела на демонессу.

– Он истощен и зол. Сказал, что все исправит. Остальное в письме.

Она отвернулась и закрыла за собой дверь каморки.

Мира дрожащими руками достала из букета конверт и вскрыла его.

«Прости меня! Я сделал ужасную глупость, и теперь мы оба вынуждены страдать из-за этого. Не делай опрометчивых поступков, хватит с нас пока и того, что уже произошло. Меня отстранили от должности, а наш домик окружен соглядатаями, мне запрещено защищать его магией. Я под домашним арестом до экзаменов, перед которыми я заявлю о своем уходе. Что потом – неизвестно. Единственное, что он мне разрешил – это передать тебе весточку, чтобы ты не попыталась прийти ко мне. 

Обещаю, что все исправлю. А пока слушай Лилит, она обязательно поможет. 

P.S.: даже не думай о драконах, свое наказание я несу за свои ошибки. Ты не спасешь меня, если бросишь здесь одного. 

Я люблю тебя сильнее, чем когда-либо. Родя».

Мирослава ощущала бессилие в этих строках, она в нервном возбуждении заметалась по комнате, не зная как поступить. Вернулась Лилит и, сложив руки на груди, выжидающе посмотрела на свою соседку.

– Мы обязаны сделать что-нибудь, он практически в отчаянии. Его лишили академии…

– А если ты рыпнешься, то могут еще лишить и разведчиков, вырвав камень из его груди. – Жестко перебила ее Лилу, и уже помягче добавила, – вы много пережили вместе в последние месяцы. Оба шли на верную гибель, избежали ее, и оказались в еще большей передряге, чем была до этого. Я понимаю, что все это слишком для тебя. Понимаю, что и Раду оказался в непривычно уязвимом для себя положении. Но сейчас вам обоим нужно принять внимание Люцифера и попытаться обернуть его в свою пользу. Радомиру это не в первой, а вот ты все время борешься против владыки всего, что окружает тебя. 

Мирослава в смятении смотрела на суккубу, не понимая как она может склонять ее к лояльности Сатане. «Он же враг», – крутилось в голове Миры. Все эти существа были обречены своей природой творить зло, а он… 

Лицо суккубы впервые выразило неподдельный ужас.

– Ты даже мысли такой не допускала? 

Крылатой стало очень неловко. Она не замечала, что продолжает бороться не только за Радомира, но и за его душу, стараясь вернуть ему человеческую мораль. «И он старается меняться ради меня. Это презирает в нас дьявол. За это он наказывает нас».

– Ты права, – отражая ужас Лилит, прошептала Мира, – я никогда не видела своего будущего здесь.