Страница 120 из 156
Стояли ясные дни золотой осени. В лесу еще много не пожелтевшей зелени. В самой глубине он почти весь еще был свеж и зелен. Низившееся послеобеденное солнце пронизывало его своими лучами. Листья пропускали солнечный свет и горели с изнанки зеленым огнем прозрачного бутылочного стекла.
Перед нами весело горит костер. Мы, сытые, смотрим на огонь. Как же мне хорошо! Вот она я, сижу в кольце рук моего мужчины и чувствую себя счастливее, чем за всю свою жизнь до этого. Его тело было сильным и стабильным, как земля. Там у озера Рем наловил рыбы, мое сердце все еще сжимается от отвращения, когда я увидела, как он насаживает этих отвратительных скользких червяков на кусочек проволоки, который он привязал к палке с веревкой. Но результат оправдал все мои страдания, на ужин у нас была превосходная жареная рыба. Мне стало горячо, когда я вспомнила, как заставила раба залезть в воду, чтобы он смыл с себя всю слизь тех противных червяков, залезла с ним, чтобы убедиться, что он чистый, залезла на него, покраснела, вспоминая как было здорово в воде убеждаться...
- Мира, прекрати сейчас же, - раздался недовольный голос ардорца, я вздрогнула:
- Что прекратить?
- Думать! Возбуждаться! А то я сейчас наброшусь на тебя.
Я заинтересовалась угрозой, а что, очень даже и неплохая идея...
- А откуда ты узнал, о чем я думаю?
- Знаешь, этот ошейник очень даже неплохая, полезная в любви вещь, - он задумчиво почесал ошейник подчинения, - я полностью чувствую тебя, а после, - он запнулся, - после озера особенно, кажется, еще чуть-чуть, и я мысли твои начну читать, вот сейчас у тебя чешется нос, - поцеловал кончик носа, - а теперь у тебя ускорилось сердце, - укусил меня за ухо, я задышала тяжелее, потерлась об него, - прекрати! Тебе еще рано, у тебя там все еще болит! - Вот ведь зануда, ну сейчас болит, а потом та-ак хорошо будет...
Огонь затухал, темнело. У меня закрывались глаза. Рем, тихонько качая, баюкал меня на руках...
Они появились возле костра неожиданно, словно материализовались из темноты. Четыре мужчины, у одного в руках арбалет, нацеленный на нас. Рем замер.
- Тихо, тихо, не шевелимся, - сказал один из них, - мы вас не обидим...
Сзади нас послушался звук треснувшей ветки, я услышала свист и почувствовала как Рем дернулся. Подошедший сзади ударил ардорца тяжелой дубиной по голове. Леденящий удар сотряс его — и наступил мрак, Рем без единого звука повалился на землю лицом вниз…
- Так так, сладкая парочка, - сказал мужчина сзади и пнул безвольное тело Рема ногой.
Из-за умирающего костра появились четверо здоровяков. Мужчины засмеялись.
- Вы кто, что вам надо? - Промямлила я, дико глядя на них, как солдаты они не выглядят, обросшие волосами, в грязной одежде.
- Хо-хо! А мы лесные демоны и мы пришли по ваши жалкие душонки! И ваши вещички. А ну-ка, посмотрим, что у нас здесь? – Один из громил начал рыть наши сумки. В красноватом свете костра он вдруг стал очень похожим на огромного тролля. Разбойники! Мы так боялись имперских солдат, что совсем забыли об опасности с другой стороны. У этих людей другие законы, их не интересовали новостные листки и подозрительные ардорцы в лесу, их интересовала нажива и удовольствие. У них один святой закон - человек человеку волк, это мир, где путник при виде путника сворачивал в сторону, встречный убивал встречного, чтобы не быть убитым. Человеческие законы цивилизации кончились. В силе были звериные.
- Глянь, – сказал второй, тыча пальцем в меня, – только глянь на эту кошечку. - Он замолчал, чтобы пригладить бороду.
- Ах, да что это со мной! Где же мои хорошие манеры?
Я вскочила, во все глаза смотрела на разбойников. Это были огромные и волосатые мужчины, с ног до головы в грязи, с широкими, громоздкими плечами, круглолицые, с крепкими толстыми ногами и полными одутловатыми руками, на которые были повязаны широкие кожаные ремни. На ногах у них были черные кожаные ботинки и стальные налодыжники, какие носят всадники в креландской армии.
- Извольте прилечь и раздвинуть ваши прелестные ножки, - мужчина пошел ко мне вальяжной походкой. - Я познакомлюсь с юной девушкой, с этой нежнейшей особой по нашему, мужскому обычаю. Я первый.
Я зажмурилась и в ужасе отвернулась: вид разинутого рта, полного гнилья, был невыносим.
- Давай, давай покатаем ее! — Кричал белобрысый.
«Куда девался проклятый кинжал, ах, остался в повозке!»
Я попятилась. Что-то дожевывая на ходу и дыхнув на меня кислым квасом и луком, мужик пробормотал:
- Ну куда же ты, кошечка, ну иди же ко мне, - канючил бородатый,- я тебе понравлюсь. - Он начал расстёгивать штаны. - Мы сначала по-одному, а потом все вместе, это будет незабываемо... Для нас... - Все засмеялись.
Меня схватили сзади. Укладывают на землю. Я отбивалась как одержимая, лупила руками и ногами. Подалась назад и заехала кому-то прямо в глаз. Руки, державшие меня, на мгновение разжались.
- Ты мне за это заплатишь, сука!— Прошипел он мне в ухо и сдавил горло.
Казалось, еще немного, и сломается шея. Меня затошнило от запаха пота, а равно и от визгливого смеха белобрысого. С меня стянули штаны.
Я успела врезать ему пару раз локтями по ребрам.
- Вот зараза! Держи ей руки! - Бородатый был уже без брюк.
Белобрысый поймал мои руки и задрал их кверху.
- Давай, сучка, тебе понравится!— Рычал бородатый, пытаясь раздвинуть мне ноги коленом. - Кто-то схватил мои ноги. Я дергалась как червяк на проволоке Рема, насильник никак не мог попасть в меня.
Еще один мужчина разорвал мою тунику. Он больно стиснул мне грудь и дернул за сосок. Я укусила бородатого за щеку, его кровь потекла мне в рот, я сжала зубы и держала изо всех сил и сразу получила удар в лицо. В глазах потемнело от боли, появился привкус крови во рту. Еще удар по скуле. Все перед моими глазами поплыло, я обмякла.