Ужин со звездой.

- С матерью Евы мы встречались два месяца. На тот момент она уже год была в разводе с Хэллингом, Еве тогда исполнилось четыре. Если бы не она, наши отношения с ее матерью не продлились бы и недели. Думаю, чтобы охарактеризовать ее, достаточно сказать, что она оставила Еву в моем доме, увлекшись очередным фитнестренером, и сбежала с ним отдыхать на Кипр, прихватив деньги из моего сейфа. Это была точка в наших отношениях. Но она довольно часто отправляла Еву ко мне в дом погостить. Я полюбил девочку и был не против, тем более, что там она могла свободно видеться со своим отцом. Мать об этом не знала, потому что даже не интересовалась, чем ее дочь занимается, ей важно было лишь получать деньги. Подумать только, а ведь из-за нее чуть не прекратилась наша многолетняя дружба с Артуром. Чего только она мне не наговорила! Ей бы романы писать или политикой заниматься. Я горел желанием убить Хэллинга за его, якобы, жестокое обращение с женой и дочерью. Слава Богу, теперь все закончилось.

- Что это значит?

- Мать фактически продала Еву отцу. Отказалась от прав на дочь за крупное вознаграждение.

Анна пораженно молчала.

- Ты расстроилась? – заботливо взяв за руку любимую, спросил Хорст.

- Бедный ребенок…

- Надеюсь, Хэллинг своей любовью сможет залечить ее раны.

 Пара постояла молча. Наконец, Анна, не поднимая глаз, тихо спросила:

- Ты сердишься?

- За что?

- Я такая глупая.

- Глупая, согласен, - усмехнулся Хорст, - но я не сержусь. Я люблю тебя и глупую, и упрямую! – затем, склонившись к Анне, прошептал ей в волосы: - Я так соскучился!

Часто заморгав, чтобы прогнать подступившие слезы, женщина так же тихо ответила:

- Я тоже!

Немного помолчав, Лэндон сказал:

- Ты не против, если мы уйдем отсюда?

- А как же обед, Хэллинги не обидятся?

- Думаю, Ева в своей детской непосредственности высказала нам свое разрешение сбежать. Мы удалимся по-английски, не прощаясь. Я потом позвоню Артуру.

В нежном молчании они доехали до гостиницы, где остановилась Анна, поднялись к ней в номер.

- Я… закрою дверь на ключ? – хрипло спросил мужчина.

- Да, - шепнула Анна и услышала тихий двойной щелчок.

Хорст, засунув большие пальцы рук в карманы джинсов, прошел по комнате, осматриваясь, остановился у окна. Женщина, чувствуя слабость от близости любимого, опустилась в кресло и сложила руки на коленях, пытаясь унять сладкую дрожь, сотрясавшую тело. Лэндон медленно приблизился, встал на колени рядом с Анной, взял ее ладони в свои и, склонив голову, прильнул к ним долгим поцелуем. Женщина жадно вдыхала аромат его волос и желанный запах сильного мужчины.

- Я хочу тебя, - они прошептали это одновременно на своих родных языках. Лэндону не нужен был перевод, он немедленно поднял голову и впился своими губами в ее рот. Анна обняла его за плечи, теснее прижимаясь к любимому. Тот подхватил ее на руки, перенес на кровать и опустился сам, накрывая своим телом. Он целовал ее в сумасшедшем ритме, одновременно избавляя их обоих от одежды. Женщина извивалась, всеми силами стараясь помочь побыстрее убрать все преграды между их телами…

Когда они утомленные, но довольные лежали, плотно прижавшись друг к другу, Лэндон заговорил:

-  Я больше никуда тебя не отпущу. После второй разлуки мне было еще хуже, чем в первый раз, ведь я уже точно знал, что ты – моя судьба, что больше никого и никогда я не смогу так полюбить. Я хочу познакомить тебя с моими родными. Думаю, они наконец-то вздохнут с облегчением, ведь я своим мрачным видом порчу им все настроение. Сестра сказала, что с профессиональной точки зрения я напоминаю ей лабрадора, чья хозяйка уехала в длительную командировку. Он лежит на коврике возле двери, в которую она вышла, ничего не ест и печальными влажными глазами смотрит на проходящих мимо людей. Его черный нос судорожно втягивает окружающий воздух в поисках родного запаха, а уши подрагивают в надежде услышать знакомые шаги…

Анна хихикнула:

- Очень романтично - лабрадор Лэндон!

Хорст зарылся лицом в ее пушистые волосы и пробормотал:

- Я - твой лабрадор, и ты, как хорошая хозяйка, не должна оставлять меня надолго одного. Иначе я лягу на коврике у дверей  и буду пугать соседей тоскливым воем...

Позже, когда они ужинали прямо в номере, Лэндон повторил:

- Я хочу познакомить тебя со своими родными.

Анна, потупившись, ковыряла вилкой содержимое тарелки и молчала.

- Энн?

- Лэндон, я боюсь.

Мужчина уронил вилку и уставился на собеседницу.

-Что?!

- Понимаешь, я не знаю, как это - общаться с родителями, братьями, сестрами. Вдруг я сделаю что-то не так, вдруг я им не понравлюсь, и они не захотят, чтобы мы были вместе? Вообще, зачем тебе нужна женщина без роду, без племени, когда ты можешь назвать своих родственников до десятого колена.