Страница 62 из 159
Однако это чувство рассыпалось, когда наваждение пропало и я вспомнил, что видел в коридоре.
— Его нужно остановить! — я отпустил Терезу, но она не отпустила меня.
— Стой и не двигайся. Ты под прицелом, Тиен. И сейчас, если ты отойдешь от меня, тебя застрелят. Просто стой и, держи меня в руках не двигаясь.
Её шепот опять обжог кожу у горла, а я открыл глаза, и увидел, как красный луч врезается прямо в спину Терезы, и ползет вверх.
— Те…
— Тихо!!! — она сжала меня так, что я тут же вспомнил с кем имею дело, — Не двигайся, идиот! Ещё хоть одно движение и нас заметят. Очевидно они ищут именно Сая. Но без прибора ночного видения, или хотя бы тепловизора, сейчас слепы как котята. Иначе здесь уже были бы два трупа. Поэтому стой и не смей даже с места сдвинуться.
— Ты понимаешь на что я сейчас смотрю? — я рыкнул в её волосы, а мои зашевелились прямо на затылке, когда я понял, что луч бежит из соседнего здания, которое видно через панорамное окно.
— На лазерный прицел снайперской винтовки "S" типа, красавчик. С его помощью легко заметить человека в кромешной темноте, но… очевидно наш стрелок дебил ещё тот. Потому что я бы уже выстрелила трижды. А значит, он боится наделать шуму, перестраховывается и это нам на руку.
Тереза говорила настолько спокойно, будто объясняла мне как приготовить суп из водорослей, и какие специи в него добавить.
— Ненормальная… — выдохнул и сцепив зубы, вжал её в себя сильнее, затаив дыхание и следя за тем, как красная еле заметная полоска поползла по помещению вправо, наконец убравшись с тела Тери.
— Ты задушить меня!
— Сама сказала стоять ровно и не рыпаться.
— Да, но я не говорила, что хочу умереть от удушья, Чон Тиен!
— Тихо! Он пропал!
— Нет… — она аккуратно покачала головой, а я застыл на моменте того, как губы Терезы опять задели кожу моей шеи.
— Не… Делай так! — шикнул.
— Как? — прозвучало язвительно и со смешком.
— Сама знаешь!
— Мне женатые мужчины не интересны, красавчик!
— Уверена?! — моя рука поползла вниз, а вторая обхватила затылок Терезы.
Плавно повел обе руки в противоположные стороны вдоль её спины, и наконец услышал рваный выдох горячего дыхания в мою шею. Звук, который заставлял меня следить за красным лучом ещё пристальнее, потому что я собирался начать двигаться.
— Даже…
— Помолчи! — процедил сквозь зубы, и когда уже вторая рука добралась до шеи Тери, я резко опустил голову и обхватил мягкие губы своими.
Кожа была холодной, но дыхание горячим, и настолько сладким, что мне захотелось не отрываться от него никогда. Чувство такое, словно я не целую её, а приручаю, и меня приручают в ответ. Именно так, потому что Тереза подалась мне на встречу и ответила настолько сильно, что собственный стон отголоском утонул в её горле.
Выдох, и воздух свистит между нашими губами, нагревается сам, и опять возвращается в горло с глухим звуком. Мягко и плавно, потом равно и ненасытно. Так будто мы соревнуемся за то, кто должен вести в этой игре. Её руки двигаются вдоль моей спины, и когда я поворачиваю лицо, чтобы ворваться в её рот, ощутить холод смешанный с теплом, ладони Тери тонут в моих волосах, и она сама переходит границу того, когда нежность и ласка перерастает в страсть. Сама впивается в мои губы, проталкиваясь горячим, слишком горячим дыханием и языком в рот. Лишает меня возможности мыслить, как нормальный человек. Потому что я бросаю взгляд вправо и заметив как полоска красного света исчезает, хватаю Терезу и одним рывком оборачиваю, чтобы добраться до стены и прижать к холодной рельефной поверхности.
Мы врезается в неё, от чего издаем обоюдный выдох, который заглушается тут же тяжёлым дыханием, которое вырывается из горла Терезы, когда я втягиваю нежную кожу её шеи между губ. Руки сами, как обезумевшие шарят по ее телу, хватаются за неё, и зудят в желании прикосновения к обнаженной коже. Требуют ощутить её на вкус, и наконец остановить эту тягу и взять то, что хочет тело.
А я хочу! Дико и бешено хочу её, лишь услышав как Тереза глубоко дышит, роняя мягкие стоны от истомы, когда мои ладони обхватывают её грудь, бедра, плечи, и всё к чему могут дотянутся, пока мы продолжаем глотать собственные дыхания поцелуем. Мне нужны эти звуки, мне нужен этот вкус, мне нужно ощущение того, что этот холод только я способен обратить в огонь.
Кровь словно застывает, а потом единым потоком вливается в пах, и член пульсирует так, словно я не спал ни с кем вообще. Как школьник, мать его, с ноющим стояком в штанах.
Желание разгорается настолько быстро, что мне плевать где мы и что вокруг. Плевать, что только что меня могли лишить жизни, и я не понимаю, за что?!
Мне настолько всё равно на происходящее за этими стенами, что включаются инстинкты.
Потому я ловлю каждый её вдох, и слышу только её голос. Опускаю руки и обхватываю мягкие и упругие бедра, плавно поднимаю одну ногу и слетаю с катушек, только от того, что мне и говорить ничего не надо. Тереза сама ведёт ногой вверх и раскрывается, чтобы почувствовать меня. Понять насколько я сошел с ума, и насколько хочу её прямо здесь.
— Позволь… — возвращаюсь к лицу Терезы, обхватываю его руками, и нежно поглаживаю большими пальцами вдоль мягкой кожи, — Просто позволь… мне.
Шепчу и прошу, чтобы она поняла меня. Впустила в свой холод, и дала надежду, что когда-то я смогу стать для неё чем-то большим, чем тот, ради которого она убила.
"Ты рехнулся окончательно, Чон Тиен! Мало того, что бухой в стельку, так ещё и не понимаешь что вытворяешь, когда нужно бежать от опасности, а не о бабе думать…"
— Нет, — сквозь гортанный выдох резким тоном отрезает Тереза, и мои руки опускаются, а она выпрямляется.
Ярость поднимается волной настолько сильно, что мне противно даже думать, насколько я жалок в глазах этой женщины.
— Но зачем ответила?! — мой кулак со всей силы ударился в стену рядом с её головой, а я даже боли не почувствовал.
Не слышу ничего, и понимаю, что Тереза даже не вздрогнула, мало того эта больная баба даже с места не сдвинулась, очевидно не побоявшись моего удара совсем. Будто ждала, что я способен поднять руку на женщину.
— Убирайся, Тиен! И не… — я слышу, как холод сочится сквозь слова, но чувствую и то, как её дрожь будто отголоском бьет в меня, — … прикасайся больше никогда ко мне, иначе я тебя действительно прикончу. Никогда! Не смей меня трогать больше! Хочешь трахнуться перед свадьбой с навязанной девкой? Поищи себе шалаву покраше! Полон клуб таких! А посмеешь ещё хоть раз распустить руки… Я…
— Что, ты? — с вызовом спрашиваю, а перед глазами рушится ещё один замок из песка.