Страница 32 из 159
— Вы готовы поговорить?
Тереза не обернулась, а меня всё больше бесила эта чертова маска на её лице. Настолько, что я не сдержался и выплюнул ядовитым голосом:
— А где гарантия, что с тобой безопасно вести беседу? Мы даже не видели твоего лица ни разу!
Лео, который сидел напротив, поднял взгляд и нахмурился.
— Откройте свою личность, Тереза и только тогда мы начнем с вами разговор. В противном случае, я обращусь к Сонбэ с просьбой уволить вас со службы, — Дже опустил стакан на стол и налил себе ещё.
— Он итак уволит меня завтра же, если вы не убедите его, что закрывать агентство это ошибка, — женщина продолжала стоять спиной, чем проявляла к нам крайнюю степень неуважения.
— Обернись, сними маску и тогда мы будем с тобой вести беседу!
"Как я мог даже внимание обратить на эту хабалку? Где мои мозги были, когда посчитал её интересной? Это просто невежественная и невоспитанная баба, которая мнит себя мужиком!"
— Что вам известно о Кан Арым? Мне нужны все подробности из жизни этой девушки!
— Вы продолжаете проявлять наглость? — Дже стукнул по столу стаканом и тот разлетелся в дребезги.
— Наглость? — Тереза медленно повернулась, а я с замиранием следил за тем, как она поднесла руки кепке.
Спустя несколько секунд, вещь остались в её руках. Белоснежные волосы упали челкой на её лоб, и я опешил. Тереза поправила их рукой, и затянула хвост, но маски так и не сняла.
— Смотря что вы называете наглостью! Возможно то что я сейчас скажу, поставит именно вас в неловкое положение, господин Сон Дже! Вы являетесь единственным наследником огромного состояния, и ваши родители уже трижды звонили Шин Саю с просьбой закрыть, цитирую: "свою клоаку для смертников и рассадник грязных сплетен!" Так как, господин Сон? Кто сейчас более невежественен? Телохранитель, который спас вас от смерти на съёмках, или ваша семья, которая не гнушается в эпитетах, когда обращается к человеку, который ВАС создал, как артиста? Поправьте меня, если я не права, но именно Шин Сай вас всех сделал таковыми? Он дал вам возможность осуществить мечту! Потому что из того, что я успела увидеть, сами вы и ломанного гроша не стоите!
— Как вы смеете?! — Дже хотел продолжить, но я взмахнул рукой и поднялся со словами:
— Ты хочешь услышать ответы на свои вопросы? — обратился к ней, а сам не мог успокоить свой гнев.
"Женщина! Посмела уже трижды осадить нас, и продолжает смешивать с дерьмом, которое сама же придумала!"
— Я не просто хочу их услышать, я требую отвечать на мои вопросы, если вам не все равно что случилось с вашим другом!
— Тогда может сперва хоть кто-то ответит на наши? Что мы такого сделали, что нас поливают грязью со всех сторон? Почему связь одного взрослого человека с другим это дикость? Мы что, не имеем права… — Лео заговорил так, что даже я остановился на полпути к человеку, на котором собирался выместить всю боль.
Чужачка! Непонятно откуда взявшаяся баба, строила из себя нечто такое, от чего меня просто колотило.
— Не имеете… — этот ответ, которым Тереза осекла Лео, заставил удивиться, однако она не остановилась, — Судя из того, что я успела изучить о вас, как и того, что мне объяснила Энджела, вас считают не просто артистами. Вы как экспонат в музее. На вас приходят посмотреть, — Тереза отошла от окна и стала обходить меня по кругу, смотря прямо в глаза, — Платят за это деньги, и хотят чтобы безупречная вещь, оставалась в свободном доступе всегда. Вы даже не заметили, как вас стали считать своей собственностью.
Она обошла меня по кругу и остановилась прямо напротив, а потом, повернула голову и продолжила, смотря уже на Дже.
— То, что произошло — не вина фанатов, которые вас считают своим вещами, господа айдолы. Ваш друг, или брат, мне в принципе не важно кто он для вас, умер не из-за хейта в сети. Для меня фактом остаётся то, что его погубила не толпа тварей, готовых заклевать каждого. Шин погиб, потому что такой толпой умело управляет Кукловод. Стаду всегда нужен пастух. Он знает, когда вывести всех на пастбище, как и Кукловод находит самые удачные моменты, чтобы начать свой спектакль. А куклы в этом спектакле вы, ребятки.
Тереза снова посмотрела на меня, а я не мог понять, как относиться к собственным чувствам. С одной стороны боль от потери Шина продолжала гореть внутри. Однако наряду с этим чувством, я испытывал то, которое откровенно заставляло стыдиться своих ощущений. В такой момент недопустимо думать о глупостях, как тяга. А меня тянуло. Настолько, что прямо заставляло поставить Терезу, которая зарвалась окончательно, на место. И это не было чем-то сродни желания унизить или оскорбить. Впервые я хотел подчинить себе женщину. Заставить прекратить проявлять превосходство. Я ни разу не видел, чтобы девушки вели себя столь нагло. Даже женщины старше по возрасту и выше по положению, всегда относились ко мне с уважением. И да, я кланялся в беседе с такими женщинами. Таков наш этикет. Но с этой особой…
Тереза вызывала лишь стремление подчинить и указать на её место!
— Я задам свой вопрос ещё раз, а вы попытайтесь ответить так, чтобы дать мне ОТВЕТ, а не продемонстрировать сотую попытку того, что хотите поставить меня на место, господин Чон.
"Насквозь видишь?" — мелькнуло в голове, а Тереза задала вопрос снова:
— Что вам известно о Кан Арым? И я сейчас спрашиваю не о том, какой цвет платьев она предпочитала, или как хорошо вы проводили вместе время! Я хочу знать о том, что не выносят на публику в вашей стране. Куда она ходила? Какие клубы посещала, и где её на свой крючок мог нацепить, как куклу, тот самый Кукловод?
— Что ты несёшь, мать твою?! — я не сдержался, но Тереза ответила:
— Пытаюсь спасти вашего Сонбэ и вас от человека, который очевидно настроен уничтожить кого-то из вас точно так же как Шина и Кан Арым.
— Бред какой-то! — выкрикнул Лео и наконец, ожил, — Кому надо было убивать их? Что вы несёте? Мы простые артисты! Кому понадобилось заниматься подобным?
— Так я вас и спрашиваю, разве вы не слышите? Преступник всегда выбирает самую лёгкую добычу. Любой Кукловод ищет человека, который морально не стабилен. Сперва он втирается в доверие к жертве, выведывает самое сокровенное, становится близким другом, а потом когда человек уже в клетке, и вокруг его тела тысяча нитей, дверцы захлопываются и начинается игра. Сперва шантаж, потом грязь, а следом наслаждение от того, что жертва сама себя уничтожает. Это и произошло со всеми кто погиб.
Пока Тереза говорила, я пытался понять хоть слово из той небылицы, которую плела женщина. Очевидно о нас и нашей работе она не понимала вообще ничего.
— Никто не станет никем руководить. Ты хоть понимаешь кто я? Если бы меня попытались убить, моя семья нашла бы этого смельчака за считанные часы, и боюсь плавал бы ублюдок на дне реки Хан, женщина!