Страница 10 из 23
Якобы старший лейтенант Z, который был даже не полковник, задумчиво отправился в свой кабинет. Он думал пока шёл к кабинету, думал и в кабинете, сидя за своим столом на приличном кресле. В кабинете, где обитал этот "старший лейтенант", было всегда полутемно, несмотря на то, что стоял ясный день. Плотные занавески тёмно-синего цвета спускались до подоконника. Старший лейтенант не любил солнечные лучи. Он любил тень, и находится в тени. Только горящая настольная лампа с зелёным абажуром создавала световое пятно на поверхности его письменного стола. Остальная мебель в этом кабинете всегда находилась в полумраке.
А майора N надо ликвидировать, наконец, принял предварительное решение хозяин кабинета, да и с лейтенантом Мухиным надо поступить радикально. Приняв такое решение, он по телефону вызвал своего помощника, и опять погрузился в свои мысли.
Вскоре, в кабинет к "старшему лейтенанту Z" вошёл помощник и почтительно застыл возле стола, ожидая, когда хозяин кабинета обратит на него своё внимание. Помощник терпеливо ждал, так как хорошо знал, что шеф часто надолго задумывается и не любит, когда его в этом состоянии отвлекают. Лучше, от греха подальше, терпеливо подождать.
А на "старшего лейтенанта Z" вдруг напали воспоминания из его молодости, конкретно из начала лета 1940 года. Тогда он, фанатичный приверженец правящей партии, был сержантом госбезопасности, что соответствовало чину армейского лейтенанта. Из-за своего возраста он не успел замараться связями со всякими троцкистами и ежовцами. Он был из новой волны сотрудников НКВД, преданных Лаврентию Павловичу. Именно события начала лета 1940 года круто изменили судьбу обыкновенного сержанта. Вернее только одно событие. Однажды Z, по служебной надобности, должен был срочно предстать пред светлые очи своего начальника капитана госбезопасности W. Но, ему пришлось подождать, так как в кабинете начальника кто-то уже был, и начальник с этим кем-то беседовал. Наконец дверь открылась, и из кабинета начальника вышел высокий крепкий человек, который ожог Z взглядом, от которого Z даже пошатнулся. Вид начальника также несказанно удивил нашего Z. Таким он начальника никогда не видел, наоборот, он всегда раньше видел очень уверенного жёсткого человека. А сейчас перед Z был совершенно потерянный человек с мутным взглядом, бескровными губами и трясущимися руками. У начальника только при появлении сержанта промелькнула искра понимания ситуации. Он махнул сержанту рукой, чтобы тот сел на табуретку, а сам дрожащей рукой взял телефонную трубку и через дежурного на коммутаторе велел соединить его с каким-то столичным комиссаром госбезопасности третьего ранга. Сержанту такой коленкор совсем не понравился: это какие же тайны он сейчас узнает, если начальник при нём собирается говорить с самим комиссаром. Хоть Z был и молодой и горячий работник, но он задницей понимал, что от тайн надо держаться подальше.
Когда начальника соединили с комиссаром, он, представившись, сказал в трубку:
- Код Река Смердящая Девица.
Потом Z слышал доклад комиссару о том, что к капитану W приходил сам главный объект и просил об услуге. На том конце провода что-то проговорили, и W аккуратно положил трубку. После этого он утёр выступивший пот и произнёс, уже вполне восстановившимся голосом:
- Слушай сюда сержант. Сегодня откладываешь все дела, ночуешь в управлении в гостевой комнате, ни с кем не контачишь. Поесть я тебе сам принесу. А завтра мы с тобой будем выполнять специальную операцию особой важности. Всё понял, сержант.
Дождавшись, когда ошеломлённый сержант подтвердит, что всё понял, W отпустил его. W не стал говорить сержанту, что до завтра им двоим ещё надо дожить. А на другой день сержант стал свидетелем совсем уж странных событий. Во-первых, утром, часов в десять, в кабинете начальника, куда его вызвали, он увидел самого Лаврентия Павловича. Берия сверкнул своим пенсне на обескураженного сержанта и махнул ему рукой, разрешая сесть рядом с капитаном.
- Нэ надо сэйчас суэтится товарищи, - спокойно произнёс он. - Суэтится будете, когда провалите операцию. А её провалить никак нэльзя.
Потом они все втроём сидели молча в кабинете и чего-то ждали. Берия изредка нервно посматривал на свои часы, но не произносил ни слова. Вскоре дверь в кабинет отворилась и в неё, как к себе домой, вошёл давешний человек, это тот, который с тяжёлым взглядом. У человека в руках была большая плетёная корзинка, в которой было что-то, завёрнутое в белый материал.
Берия вскочил и кинулся к этому человеку.
- Галактион Гэрасимович, это то, что я думаю, да? - он показал рукой на корзинку. - Вот эти товарищи....головой отвэчают....они всё сдэлают...совэршэнно нэ бэспокойтэсь. (Некоторые подробности о Г.Г. Солохмире приведены в книге "Фернейский мудрец или пешки Большой игры").
Берия лично принял из рук странного человека корзинку и водрузил её на стол, потом аккуратно развернул материю. В корзинке лежал младенец, который уже начинал немного шебуршиться. Берия заулыбался и показал младенцу пальцами козу.
Как только Берия встал и кинулся к человеку, так капитан и сержант тоже вскочили со своих мест и застыли по стойки смирно. Сержант уже ничего не соображал. Младенец в этом кабинете. Берия, который лебезит перед этим человеком. А его, сержанта, роль какая?
- Девочку пристройте в семью моего знакомого товарища, которого вы знаете. Человек должен жить среди людей. Прошу ей обеспечить спокойное проживание. В случае вражеского нашествия обеспечьте ей безопасность. Позаботьтесь о её образовании.
Берия стоял радом с человеком и кивал на каждую его фразу. Сержант не мог и вообразить, чтобы всесильный нарком мог так подобострастно к кому-то относиться, разве что к хозяину страны, портрет которого висел в этом кабинете на самом видном месте.
- Теперь я, с вашего разрешения, покину вас. У меня ещё есть здесь неотложные дела. Провожать меня не надо. Ну, а если у вас вдруг возникнет пара вопросов, то вы, Лаврентий, знаете, как со мной связаться.
После этих слов человек спокойно удалился.
В кабинете наступила тревожная тишина, которую нарушил Берия: "Отлично товарищи. Можно будэт задать два вопроса. Хозяин будэт доволен".
Затем нарком достал из кармана своего костюма конверт и отдал его капитану:
- Товарищ майор, бэрите мою машину и отвэзите рэбёнка по указанному адрэсу. И помните, вы отвэчаете тэпэрь за этого рэбёнка головой. И чтоб только вы двое знали об этом рэбёнке. Вам понятно, товарищи.
Новоиспечённый майор госбезопасности рявкнул, что ему всё понятно.
Так Z за одни сутки приобщился к самым страшным тайнам государства, таким как Код Река Смердящая Девица. Соскочить с этой темы живым не получится.
Через сутки майор W, сам проинструктированный наркомом до слёз, втолковывал информацию сержанту. А эта информация пахла большой кровью, махровой мистикой и потусторонним ужасом. Чтобы до сержанта лучше доходило, майор для улучшения восприятия выставил три бутылки водки, которые они вдвоём за несколько ночных часов разговоров и употребили. Утром, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь неплотно задёрнутые шторы, освещали запущенную пыльную комнатушку со следами многочисленных возлияний. Казалось Солнце подсматривает за действиями слабых людишек. После этой ночи Z перестал любить солнечный свет, а стал предпочитать свету мрак.
Пили они и за новое звание, присвоенное Z. Он теперь из сержантов стал лейтенантом, перескочив младшего лейтенанта. Но, мудрый майор сообщил, что теперь для Z звания это ерунда, мишура и суета. И пьём мы не за новое звание, а за то, что оба остались живы и находимся в обойме. Сам майор теперь не был начальником управления. Теперь его должность называлась, начальник станции ╧2, соответственно, лейтенант Z, стал его помощником.
Z набрался наглости и обратился к начальнику с вопросом, кто такой этот Галактион Герасимович.
Майор грустно посмотрел на подчинённого и сказал: