Страница 2 из 27
Они приехали в мае. И деревня утопала в похожих на облака бело-розовых садах. Уже вовсю цвели вишни и сливы, набирали цвет яблони. Ничего этого девочка тогда, конечно, не знала. Была она обычным городским ребёнком и вишню от сливы по цветам точно отличить бы не смогла. Но она видела, как красиво вокруг, и сразу полюбила их новый дом.
Они спускались с горки, на которой оставили машины, через сад. Деревня лежала в низине. В самом низу широко разлился пруд, а около него как раз и стояли дома. Но этого Анечка ещё не видела. Зато ей очень-очень нравился огромный запущенный сад, тропинки, разбегавшиеся по нему в разные стороны, покосившийся забор и густая тень цветущих деревьев.
- Вот здесь можно повесить качели, а тут – гамак, - говорила мама. И Анечка представляла всё это и радовалась тому, как у них будет хорошо.
Наконец они дошли то ли до конца, то ли, наоборот, до начала сада и увидели дом.
Их новый дом оказался старым-старым. Он был длинным, вросшим в землю, с маленькими окнами в замечательных резных наличниках. Анечка ходила и любовалась.
- Работы – непочатый край, - вздохнула бабушка Шура, оглядевшись.
- Ничего, мы справимся, - подбодрила её бабушка Надя и воткнула в землю новенькую, недавно купленную лопату, - нас много.
Их и вправду было много: папа, мама, два дедушки и три бабушки. Да-да, вы всё правильно поняли. У Анечки было не две бабушки, как обычно, а целых три. Третьей была родная сестра бабушки Шуры, Антонина, которая жила с ними и теперь тоже горела желанием заняться освоением их нового «гнезда», как сказал дедушка Саша.
Анечке слово «гнездо» страшно понравилось, примерно так же, как и дом. И она тоже, как могла, помогала осваивать это их гнездо. Осваивая, она восторженно носилась от одного взрослого к другому и по пути вытаптывала заросли сорняков.
- Ну, надо же, - восхищался папа, - где сто пятьдесят раз протопала наша дочь, умирает всё живое. Даже сныть. А ведь я читал, что сныть очень, очень, очень живучий сорняк. Но где уж ему устоять против нашего ребёнка?
Потом Анечка висела на заборе, проверяя, где он ещё довольно крепкий, а в каком месте собирается падать или даже…
Кр-р-рак!
Хр-р-рясь!
Бум!
- Ой! А вот тут забор уже упал! Здесь нужно починить! Дедуля-а-а!
- Спасибо, внученька, я уже понял, - крякал дедушка Саша и шёл за инструментами.
После этого она осматривала дом, и…
- Анечка, так это ты всю пыль в доме вытерла?! – растерянно ахала бабушка Надя, глядя на всю с ног до головы опутанную паутиной и страшно чумазую внучку. – А я-то удивлялась, что в комнатах почти не пыльно.
- А теперь не удивляешься?
- Теперь нет. Не удивляюсь, - качала головой бабушка. И по её лицу Анечка видела, как та рада такой помощи. Очень рада. Просто до слёз.
И вот так целый день Анечка носилась по огромному участку и дому, переделала уйму дел, столько всего успела, что ни в сказке сказать, ни пером описать… А вечером вместе со всеми она села за стол и плотно поужинала. Мама с бабушками только руками всплёскивали, видя, как хорошо и с каким удовольствием ест их ребёнок. Хотя чему тут удивляться, если завтракали они ещё рано утром в Москве, а про обед в трудовом порыве просто забыли. Анечка так проголодалась, что умяла за один присест пропущенный обед, несъеденный полдник, поздний ужин и ещё попросила добавки. Которую тоже уговорила с большим аппетитом. И тут же, сидя за столом, заснула. Да так крепко, что и не почувствовала, как её перенесли в комнату, переодели в пижаму и уложили в кровать.
- Ой, у неё в волосах ещё паутина осталась, - увидела мама.
- И грязь за ухом. Нет, за обоими ушами, - разглядел папа.
- А на ноге синяк, ссадина и царапина, - удивилась бабушка Шура.
- Зато посмотрите, какая она счастливая, - успокоил всех дедушка Сергей.
Анечка и вправду спала и улыбалась. Чумазым кулачком она подпёрла румяную щёчку со свежей царапиной. И вид у неё при этом был очень довольный.
- Похоже, прав был доктор. Весь день ребёнок носился грязный, голодный, исцарапанный. Но зато хорошо поел и теперь сладко спит без задних ног. Молодец доктор, хороший совет дал, - покачала головой бабушка Надя. И все остальные с ней согласились.