Страница 11 из 27
Семёнкино была хоть и глухая, и маленькая, но вполне настоящяя деревня. И в ней было всё то, чему положено быть в любой уважающей себя деревне: сады, огороды и много самых разных домашних животных.
Анечка в деревне быстро освоилась, перезнакомилась со всеми немногочисленными соседями и стала ходить в гости. «Наносить визиты», как почему-то называл это папа. В деревне жили в основном старики и старушки, которые радовались, когда к ним приходила девочка, угощали её своими ягодами, фруктами и мёдом. А Анечка развлекала их беседой.
- Здравствуйте, - говорила она, когда приходила, и садилась на краешек стула. – Я к вам в гости. Как поживаете?
И ей рассказывали деревенские немудрёные новости. Она слушала с интересом, задавала вопросы, удивлялась, восхищалась, и старики и старушки чувствовали себя нужными и важными. Ведь их-то родные внуки приезжали не слишком часто. Поэтому Анечку ждали и радовались, когда она приходила.
Как-то раз она навестила соседку бабу Катю. Устроилась на стуле и принялась болтать босыми ногами.
- Здравствуйте, - сказала. – Я к вам в гости. Как поживаете?
- Здравствуй, Анечка. Да вот, собираюсь пойти овец загонять. Они за прудом в саду пасутся.
- У вас есть овцы? – удивилась Анечка. Дело было в самые первые её дни в деревне, и она ещё не всё знала.
- Есть, - улыбнулась баба Катя.
- Всамделишные?
- Конечно.
- Свои собственные?
- Да.
- А можно я с вами пойду их загонять?
- Можно. Вон, в углу хворостина. Бери и пойдём.
- А хворостина зачем? – сползла Анечка со стула и взяла тонкий длинный прутик.
- Чтобы овечек подгонять, не давать им разбегаться.
- Мы что? Их бить будем?! Я не хочу.
- Да нет, ну что ты. Зачем же их бить. Просто, если они станут не туда идти, хворостиной по бочкам слегка похлопаем, они почувствуют и пойдут, куда надо. А больно им не будет. Мы же не сильно хлопать будем. Да и они уже обросли после стрижки. Шерсть у них теперь снова длинная, густая.
- А их что, стригут?
- Конечно.
- Чтобы красивыми были? В парикмахерскую водят? Всех сразу? – посыпались из удивлённой Анечки вопросы.
Баба Катя засмеялась:
- Ах ты, городской ребёнок. Сейчас я тебе всё расскажу и покажу. Осенью домой поедешь, всё знать об овцах будешь. И не только об овцах. У нас ведь в деревне ещё и козы есть, и свиньи, и кролики. А уж уток, гусей и кур сколько! У Ивана Ивановича даже фазаны и индоутки. А у почтальонки тёти Нины лошадь есть. Она на ней в плохую погоду почту развозит. Вот сегодня давай овец посмотришь, а потом и с другими животными познакомишься. Сейчас овец пригоним, корму им зададим. Хочешь их покормить?
Анечка от счастья смогла только кивнуть и преданно посеменить за бабой Катей.
И они пошли за пруд за овцами. Как вы помните, Семёнкино расположилось в низинке, на самом дне которой был неглубокий пруд. С одной стороны пруда стояли немногочисленные дома, а с другой был большой яблоневый сад. Деревья были старыми, яблок давали мало. Но зато сад красиво цвёл весной, а летом в его тени прятались животные деревенских жителей. Вот и у бабы Кати был на той стороне пруда загон. Утром она отводила туда своих овец, а вечером забирала.
Анечка с родителями и с бабушками уже, конечно, гуляла по старому саду. И видела там и овец, и коз. Те паслись в нескольких загонах. Между деревьями бродила и стреноженная лошадь. Папа объяснил Анечке, что коням специально свободно связывают задние ноги, чтобы они могли ходить, но далеко не ускакали. Но Анечка и подумать не могла, что все эти многочисленные животные принадлежат жителям крохотного Семёнкина.
- А которые ваши? – спросила она у бабы Кати, когда одни перешли плотину и увидели загоны. Бор, увязавшийся за ними, носился рядом.
- Вон те, что слева, - махнула рукой старушка.
Анечка подошла к загону. Овцы тут же сгрудились и принялись совать под руку тёплые коричневые лбы. Некоторые из них были рогатыми, другие – нет.
- А рогатые это бараны? – поинтересовалась Анечка.
- Нет, баранов мы не держим. Баран в деревне только у Николая Ивановича. – Это овцы разных пород. У одних есть рога. Другие – комолые, безрогие.
- Красивые, - протянула Анечка. Она всё гладила и гладила овец, не в силах оторваться. У них была густая кудрявая шерсть, которую оказалось так приятно перебирать пальцами.
Баба Катя постояла рядом, ожидая, когда девочка налюбуется на овец, а потом скомандовала:
- Ну-ка, бери хворостину и вставай вот тут. Сейчас я загон открою, и ты не давай овцам побежать в сторону леса. Здесь, конечно, волков нет. Они далеко живут, сюда не доходят. Но всё равно нечего овцам делать в лесу. Гони их к плотине. Поняла?
- Поняла, - кивнула Анечка и взяла хворостину двумя руками. Ноги она расставила широко и во все глаза смотрела на овец. Ей было немного страшно, что она что-нибудь сделает не так и овцы разбегутся. А вдруг баба Катя ошибается, и волки не так далеко. Вот возьмут и съедят овец. Волки – они такие. Анечка мультфильмы смотрела и песенку про козлика, от которого остались только рожки да ножки, знала. А овцы были очень симпатичными, блеяли негромко и лбы подставляли под руки. И Анечка очень не хотела, чтобы их съели волки. Поэтому, когда баба Катя открыла загон, Анечка выставила в сторону хворостину, растопырила руки и ноги и даже дышать на всякий случай перестала.
Но всё прошло хорошо. Овцы гурьбой выбежали из загона и хотели было повернуть к лесу. Но Анечка затрясла длинной хворостиной, закричала: «Куда! Куда!» - и не пустила их. Да и Бор, который носился рядом, помог.
- Куда, куда! – приговаривала и баба Катя. – Домой пошли!
И овцы то ли поняли её, то ли послушались скачущей рядом Анечки, и потрусили вниз, к плотине.