Записки Таланды

Весь день крошка Мэйдри продолжала работать в моей комнате, а камера всё это фиксировала. Я решила, что девочку надо поощрить и дать ей то, что она любит. Нет, сама я больше не стану заниматься с Мэй жесткачом, но я знаю одного парня, который отлично ей подойдёт.

Я без стука вошла в номер к Теларону. Эльф сидел невозмутимо, как будто именно меня и ждал.

- Привет! А где ваш знаменитый таурен живёт? Я хочу с ним познакомиться.

- Да, конечно, - Теларон встал и направился к двери, - давно пора было забрать у нас этого таурена. Представляешь, оказывается, он натурал!

Вполне представляю. Вот только пока ни одна девочка так и не рискнула попробовать с тауреном.

- Ну, а всё-таки, хоть он и натурал, у вас-то с ним было что-нибудь? Почему ты не хочешь обсуждать эту тему? Смог ты его уговорить, или нет?

- Был... эээ... массаж... короче, я не хочу обсуждать это, вот номер твоего таурена, и сама с ним разбирайся! - Теларон неожиданно вышел из себя и удалился прочь.

Я, так же без стука, вошла к таурену в номер. Он оглядел меня скучающим видом, который означал: "Всё равно у нас ничего не будет." Как зовут таурена. никто не спрашивал, но он был тут всего один такой, настолько экзотичный, что ни с кем не перепутаешь.

- Я тут слышала разные слухи о размерах твоего достоинства, - сказала я прямо, - а ты, часом, не преувеличиваешь? Может, покажешь товар лицом?

Таурен скинул с себя нижнюю часть одежды и продемонстрировал свой орган. Всё точно, сантиметров 60, или даже 62. В толщину он тоже был больше, чем у среднего гуманоида, но не в таких пропорциях, то есть, при такой длине орган выглядел тонким и хрупким. Трогать я его не стала, по причине общего отвращения к этим штукам, любого размера.

- Хорошо, оденься пока. Извини, что я не поняла до конца, но это он у тебя в возбуждённом состоянии или в обычном?

Таурен грустно вздохнул.

- Издеваешься, да? В возбуждённом, конечно. А обычного состояния у меня уже давно не было. Секса хочется, а его нет. Или ты хочешь, чтобы я, находясь в борделе, где много девчонок, сам себя ласкал? А ведь мне говорили, что в этом борделе можно всё, что угодно! Но когда я попытался пару раз записать с собой девочек в общий душ, и они об этом узнали, то сбежали из таверны, несмотря на то, что заплатили за проживание на неделю вперед! Ну, неужели я такой страшный?

Я ободряюще похлопала таурена по плечу. "Ты не страшный, ты своеобразный. И я знаю одну девочку, уж если она с тобой не сможет, то никто не сможет. Но почему тебе не жилось со своими тауреншами? Захотелось сочных дренеечек?"

- Я работаю быком-производителем, - ответил таурен, - и наших коров мне приходится оплодотворять весь год. Я уже не могу смотреть на них, и хотел хотя бы во время отпуска заняться не работой, а чем-то другим.

Я потащила таурена в свой номер, где сейчас была Мэйдри. Дождавшись, пока очередной клиент с ней закончит, я объявила остальным, что на сегодня приёма больше нет. Таурен разделся, и я снова его внимательно осмотрела.

- Знаешь, мне кажется, что даже для крошки Мэй ты слишком крут. Но ведь ты можешь перевязать свой орган посередине тряпочкой, и входить в неё на тридцать сантиметров. И с другими девочками ты мог делать то же самое. Может быть, у тебя будет не такой неописуемый кайф, как тебе хочется, но ведь это же лучше, чем ничего!

Таурен послушался меня, и крепко перевязал своё достоинство. После этого он подошёл к безучастно лежащей на диване Мэйдри. Дренеечка валялась на спине и о чем-то размышляла. Таурен подошёл к ней, попытался легонько потрогать за грудь, поласкать киску.

- Это всё не то, давай, вонзи в неё своё оружие, - подбодрила я таурена.

С такой длиной органа ему было сложно управляться. Когда таурен приблизил свой конец к её входу, лаская упругие бёдра Мэй, то сам он стоял далеко от дренейки. Я помогла ему, правильно направила в нужном направлении, а потом придержала Мэй за плечи, чтобы таурен не спихнул её своим органом с кровати. Он принялся проталкивать огромное достоинство внутрь её киски, и наконец, Мэйдри вздрогнула, как от электрического разряда, будто бы проснулась и что-то почувствовала. Это внутри неё проснулась мазохисточка, которой наконец-то начали доставлять удовольствие, после долгого воздержания. Мэй начала вздыхать и ёрзать на кроватке, пытаясь сама продвинуться навстречу таурену, чтобы он вошёл в неё как можно глубже. Долго дремавшие где-то в глубине, по телу Мэй стали проходить волны наслаждения. Я тоже решила сделать девочке приятное, и стала не просто держать её за плечи, а больно щипать. Царапать я её не могла, к сожалению, от вида крови я бы сразу потеряла сознание. А вот синяки по всему телу - это и Мэй понравится, и я спокойно переживу. На синей коже дренейки синяков вообще почти не видно. Я спустилась к её груди и стала больно и беспощадно щипать дренеечку. Её соски превратились в твёрдый камень, так что когда я решила побольнее их укусить, чуть не сломала себе зубы. Мэй прикусила нижнюю губу и начала глубоко дышать. Её руки вцепились в простыни и стали рвать их, она пыталась придвинуться как можно ближе к своему источнику наслаждения. Похоже, что детке было мало той боли, которую мы ей причиняли.

"Глубже! Ещё! Ну возьми же ты меня!" - орала Мэйдри, извиваясь ужом. Таурен понял, что от прелюдии надо переходить к основной части, и развязал свою тряпочку, полностью освободив своё "оружие". После этого он полностью вошёл в Мэй, на все шестьдесят сантиметров. Нет, я ничего не выдумываю. Сама я от такого или умерла бы, или он переломал бы мне все внутренние органы. Да и любая другая девочка, кроме тауренш, конечно, тоже не выжила бы после такой длины. Но наверно, у Мэй там внутри всё было устроено как-то иначе, специально для такого секса, который безумно ей нравился. Её крики удовольствия стали сотрясать комнату так, словно началось небольшое землетрясение. Стараясь двигаться вперёд-назад, навстречу таурену, Мэйдри не стеснялась ругаться самыми непристойными словами.