Страница 19 из 93
Переход из обычного мира в Пояс не занял много времени. Оказалось, что Пояс от остальных земель отделяла тончайшая стена, похожая на вертикально текущую воду. Правда, она была бесшумной и тонкой настолько, что могла сравняться с толщиной волоса. Снова подумала о мыльном пузыре.
Если Монту не ощущал никакого воздействия Хаоса, то о себе я такого сказать не могла. Едва я сделала первый шаг, как голова закружилась, а желудок подпрыгнул до самого горла, стремясь избавиться от ужина и скудного завтрака.
Зажав рот рукой, села прямо на землю, опасаясь идти дальше. Я помнила, о чём рассказывал Монту. Мало ли, вдруг тут не только деревья плотоядные, но еще и кусты.
Перед глазами плавали цветные круги, но я всё равно всматривалась в окружающую обстановку, пытаясь понять – насколько опасно тут сидеть.
Монту крутился рядом, при этом молчал, хотя я ощущала, как по моему лицу скользит пушистый кончик едва уловимо дрожащего хвоста. Волнуется? Ну, наверное, если бы от кого-то другого зависела моя жизнь, то я тоже волновалась бы об этом человеке или же существе.
– Стой, – остановила я его, положив руку на спину. – Не мельтеши, и так всё кругом идёт.
Вопреки ожиданиям, Монту не разразился длинной речью о моих умственных способностях. Значит, он и сам не знает, как на меня может подействовать Хаос, поэтому искренне волнуется. Несмотря на то, что его волнение было, скорее всего, приправлено эгоистическими нотками, становилось приятно.
Как бы я ни храбрилась и ни старалась держать себя в руках, но до сих пор, просыпаясь по утрам, надеялась, что мне всё это приснилось. Я не скажу, что мне сильно не нравилось в этом мире. Да, тут были свои трудности, но где их нет? Но всё-таки мой прошлый мир был мне знаком, если не до мелочей, то очень хорошо. А здесь всё было чужим и пугающим. Даже тот же Монту. Я вроде смирилась, но всё равно непроизвольно вздрагивала иногда, когда смотрела в его совершенно нереальные глаза.
Если перерождение существует, в чём я теперь не сомневаюсь, то я понимаю, почему память о прошлой жизни стирают. Если бы я родилась здесь и не знала себя прежней, то именно этот мир стал бы для меня родным.
Конечно, в том, что моя память, а значит, личность, при мне – куча плюсов, но, боюсь, этот мир еще долго будет для меня чужим.
Монту при звуках моего голоса замер, как мне кажется, испуганно смотря на меня.
– Ты как? – спросил он, отмирая и заглядывая мне в глаза.
Я же выдохнула сквозь сжатые зубы и подняла голову вверх, с удивлением понимая, что мы оказались в лесу. В вышине покачивались чернеющие кроны, сквозь которые было видно ртутное небо. Не серое, не дымчатое, а именно ртутное. Казалось, серебристая жидкость переливается, бликуя. Местами небо на мгновение становилось белым, а потом будто перетекало в серебристый цвет и становилось ненадолго черным. Но не глубоким, не бархатным черным, а глянцевым, похожим на натуральный камень гематит. А затем все снова повторялось. Честно говоря, зрелище завораживало. Никогда не видела такого неба.
У меня даже тошнота прошла, да и реальность перестала вертеться так, будто хотела поменять небо и землю местами.
Сглотнув, опустила глаза на встревоженного Монту.
– Вроде проходит, – ответила, сглатывая и вытирая капельки пота со лба.
Двигаться вперед я пока что не стала, решив, что нужно дать организму стабилизироваться. Тут явно совершенно другая атмосфера, раз мои внутренности внезапно решили покинуть назначенные им самой природой места.
К тому же…
– Жарко тут как-то, – сказала, стаскивая с плеч тулуп и не забывая пристально осматриваться.
Вот не зря я ассоциировала Хаос с фиолетовым цветом. Если стволы деревьев, которые, кстати, вели себя так, как им и подобает, и не торопились схарчить меня, были черными, то листья на них явно не знали, что должны иметь зеленый цвет. Конечно, это был не привычный мне фиолетовый, но что-то вроде того. А еще попадался пурпурный, бордовый, сиреневый и немного зеленого.
Вроде бы и много цветного, но на самом деле было не так. В основном все же преобладал черный и серый. Например, окружавшие нас кусты имели совершенно серый цвет, в который гармонично вплеталась нотка пурпурного. И так во всём. Вообще, было довольно красиво.
Возникло ощущение, словно я попала в какую-то экзотическую страну и совсем скоро из-за кустов вынырнет гид, залепечет что-то на незнакомом птичьем языке, беспрестанно улыбаясь и кланяясь. А потом мне покажут колонию громадных бабочек или же пригревшихся на толстых стволах змей.
Вздохнув, тряхнула головой. Мир качнулся. Яркие краски схлынули, показывая, что всё вокруг не такое уж безобидное.
– Или нет? – спросила у Монту, сомневаясь в своих чувствах.
Нахмурилась. В этом месте нужно держать себя в руках. Чувствую себя Алисой. Еще немного – и вокруг начнут расти гигантские грибы, и на одном из них я точно встречу злоупотребляющую курением гусеницу. Да что такое?!
Еще раз тряхнула головой, прикусывая щеку изнутри. Мир встал на место. Глупые мысли тотчас испарились.
– Хаос обманчив. Он будет показывать тебе то, что ты хочешь увидеть, – Монту вздохнул так, будто сбылись его самые худшие опасения. – Здесь тепло.
– А тебя он, значит, не обманывает? – спросила, снова ощущая, как что-то в моем окружении меняется. Ущипнула себя за руку. Больно! – И что теперь делать? Я ощущаю себя наркоманкой какой-то.
– Не знаю, кто это, но уверен, что малоприятная особа. Нам нужно пройти чуть дальше и немного подождать. Нельзя остаться прежним, побывав в Хаосе.
– Хочешь сказать, что у меня вырастут рога и крылья? – непроизвольно хихикнула, сбоку замечая краем глаза что-то яркое. Повернулась, застывая на месте. Надо же, меня и вправду решили превратить в бабочку. Мне мерещилось, что у меня за спиной громадные, переливающиеся всеми цветами радуги крылья. Тряхнула головой – крылья тут же пропали.