№3

явно двуногих зверей.

Пять вариантов опасий

прям за углом, у дверей.

Бантики, пробки, набойки,

кеды висят в проводах,

и над лачугой надстройки.

Люди с собой не в ладах,

носят что дряблые вещи,

втиснув в глотальник еду…

Вижу всё тёмно, зловеще,

будто гуляю в аду…

Машолнышко

Испить любовь хлебком

из губ касаньем, входом,

распутать чувств клубок,

что зрели год за годом,

раскрыть шатёр на всю,

в степи как, перед ветром,

направить бирюзу

очей в синь, миллиметры

её природных глаз,

объявши женский космос,

хранящий дивность масс,

ответы судьбоносно;

признать теплей родных

и царственней царящих,

и звонче заводных,

прозреннее смотрящих;

с беспечностью примкнуть

к живым, святым флюидам,

быт, грусти оттолкнуть,

Машолнышко увидев…

Просвириной Маше

Верящий

Я верю в держащие пальцы,

в косынку на чистых кудрях,

и в данные встречи и шансы,

в веселие жизни меж плах,

в беспечность, отсутствие горя,

и в добрость сторонних голов,

что рыбь я златая меж моря,

что я – не трофей, не улов,

и в нужность, живое величье

и свой нескончаемый дар,

что с пошлостью или приличьем,

он – зеркало обществ, радар;

и в тёплость, всемерное братство,

что справится мир с темнотой,

прибудет свобода, богатство,

когда её милость со мной!

Просвириной Маше

Взявшая

Такого азарта, всеможья,

доступного в каждый момент,

желают, чтоб страсти заложник,

навек безлимит-абонент.

Протиснуться к пахнущим норкам

неведомой пьяной смолой

и соками ягод с предгорок

мечтают старик, молодой.

И я обуян увлеченьем

и прихотью, похотью весь,

не знающий stop, отвлечений,

взымев аппетиты прям здесь,

и видящий искру в ответе

аффектом замасленных глаз.

Подмокший низОк от привета

раскрывшей помадовый лаз.

Любое дозволено призом:

вид, ракурс, загиб, поворот.

Прекрасно так видится снизу

любимая, взявшая в рот!

Магазин «Литорок»

Ты мог быть киоск "На разлив",

в пустыне словесием слюнным,

палаткой, где надпись "Цой жив",

прибежищем музыки юных,

где рок и запенистый хмель,

рассказы икотные слышны.

А коль после "т" было б "е",

ты мог бы салоном быть книжным.

И бочкою мог быть с вином,

названием с разною пробой…

Пока же в сознаньи моём

играешь идеей секс-шопа…

Рана

Как солнцем порез одинокий -

для выхода женских страстей,

в красивейшей ёмкости, тонкий.

Шедевр средь дивных частей.

Извечно равняется Богу,

и выше религий, богов

и власти, указов престрогих.

Как искра для дум, очагов.

Царапина высших умельцев,

придумавших этот рубец,

что будто разделит всё тельце,

дав новую жизнь, не конец.

Оплавлен. Застывшая магма

вулканов, что встречно текли,

слияние сплавов и шрамов,

какие на жизнь обрекли

на глину похожее что-то,

нарекшие именем в днях,

и введшие семя в работу,

что после сойдётся до пня.

То светлая, кровная рана,

какую судьба – тормошить,

как фетиш, тотем, многогранна.