Страница 112 из 115
Нервно колышется пыль, шевелятся некоторые из попавших под взрыв обитателей Академии. Припорошило даже дирижабли: голубой, ало-чёрный и чёрный с шестерёнками на флагах.
А сзади что-то завывает, скрежещет.
Меня дёргает вперёд. С усилием оглядываюсь: волна чёрных тварей мчится по дороге. Они с бешеной, нереальной скоростью приближаются к нам… потому что они катятся. Это огромные чёрные шары.
Почти докатившись, раскрываются в клыкастых многолапых тварей и переходят на бег, сливаются друг с другом. По дороге катятся ещё более крупные шары.
Но теперь мою голову разворачивают, заставляя быстрее шагать в пролом в стене. Пальцы судорожно сжимаются на древке Семиглазки.
«Вот ведь… встряли, – бормочет она. – Академию их подпортили. Да нам за такое глаза вырвут и головы поотрывают!»
«Умеешь ты поддержать».
«Честность – лучшая поддержка», – гордо заявляет коса.
У меня припадочно бьётся сердце: где дракон, которого надо побеждать?
Обсыпанный пылью мужчина приподнимается, резко раздаётся ввысь и в сторону, превращаясь в белого дракона. Такой огромный, невероятный!
Мимо нас с отцом и вампиром Визерисом пробегают первые твари. Из пасти дракона в них выстреливают кристаллики льда, пробивая чёрную плоть и промораживая.
С другой стороны разгорается пламя – ещё один дракон, красный.
«Всё, нас сейчас убьют», – подрагивает в руке Семиглазка.
Я пытаюсь отступить, отойти от драконов, но меня толкают к ним, ведут через стену во внутренний двор.
«Разрушь артефакты, – гремит в мыслях голос отца. – Разрушь кубы».
Меня тянет к ним.
Земля вздрагивает. Пробитую мной прореху позади нас закрывает выросшая стена земли. Лишь две громадные твари успели пробежать внутрь. А здесь… здесь столько людей. Большинство оглушены, но они очнутся, они маги, и тогда…
«Нас точно убьют, – стенает Семиглазка. – Зачем мы сюда пришли?»
Белый дракон выдыхает на тварь леденящее дыхание. Чёрное и белое тела сплетаются в бешеной драке.
– Дарион! – выкрикивает отец и бросается в сторону.
С щелчком взвивается в воздухе его кнут, отец бежит к похожему на медведя громиле с двумя мечами.
По телу пробегает дрожь, и дыхание отпускает, шее теперь чуть свободнее.
Как из-под земли перед нами возникает знакомый старичок, – его я видела в первый день здесь, – но теперь он реально страшен: глаза чёрные, яростные, лицо искажено хищным выражением, и кажется, что его пальцы – это щупальца, живущие собственной жизнью.
Вампир Визерис рядом со мной дёргается, выгибается.
Ментальные нити, сковывающие моё тело, звонко обрываются.
Никто мной не управляет. Смотрю влево: большинство обитателей Академии ещё валяются, хотя некоторые уже встают, белый дракон сражается с чёрной тварью. Справа то же самое, только дракон красный.
Закинув Семиглазку за спину, припускаю вглубь Академии: пробоину в стене уже закрыли и назад дороги нет, остаётся надеяться, что есть запасной выход или укромное местечко, где можно спрятаться.
– Стой! – хрипло кричит кто-то в спину.
Ага, сейчас!
Не знаю, на каком расстоянии действуют ментальные силы отца и вампира, но снова попадаться им на крючок не хочу.
Готические здания зияют выбитыми окнами, но в глубине Академии спокойно.
Дирижабли покачиваются на ветру, и светлый… на нём герб Озарана. Сердце ёкает. Тот белый дракон – отец Сарана?
«Ты куда? А как же Мэлар?» – Семиглазка приходит в себя очень некстати, дёргает меня так, что почти разворачивает. Зарычав, дёрнув перевязь с ней, бегу дальше.
Надо бежать, главное – бежать.
«Берегись!» – визг Семиглазки, её воля роняют меня на землю, над головой просвистывает струя огня. Развернувшись, чуть не задыхаюсь: на меня надвигается огромный красный дракон. Округлившиеся глаза… безумны. Он бормочет что-то невнятное.
Отползая, выкрикиваю:
– Прошу политического убежища! Я прошу политического убежища!
Глаза дракона круглеют ещё сильнее, он останавливается. На его фоне мечется белый дракон, бегают люди…
– Меня заставили! – срываю шлем, и волосы рассыпаются по плечам. – Я не хотела. Но они менталисты, они…
Мне даже выжимать слезу не приходится – сами текут рекой.
– Мне страшно, – всхлипываю я. – Я домой хочу…
Не знаю уже, хочу ли, но сейчас главное разжалобить.
Оглянувшись, алый дракон резко приближается. Когтисто-чешуйчатая лапа сжимает меня, под крик Семиглазки проволакивает над землёй и швыряет в стену.
Рыкнув в лицо (точнее, во всю меня, ибо морда такая, что может проглотить человека, не жуя), дракон вдруг складывается в высокого старика в плаще с капюшоном. По его широченной груди спускается заплетённая в косу седая борода.