Циклопы

-  Дайте нам уйти. Если не пропустите, она умрет.

Странно низкий, замогильный голос сочился из тщательно подкрашенных женских губ. Миловидное и мягкое лицо Раисы как будто перекраивалось, обретая жесткие черты. Словно изнутри глубокого пруда, из темного омута, на поверхность выплывал мужчина.

-  Рай. Ты чо?

Удивленный голос Косолапова прозвучал в кухне неожиданно и странно. Как реплика героя, перепутавшего выходы на сцену и спектакли в целом. Его огромное тело отражалось в ночном кухонном окне: растрепанный бородатый байкер хлопал глазами и протягивал вперед руку, прося любимую одуматься.

-  Заткнись, - уголки губ Рисы брезгливо опустились. – Надоел. Заткнись и спрячься.

-  Чего?!! – Косой пошел вперед…

-  Стоять!! – одновременно завопили и генерал, и террорист, и Боря. Продолжил только Завьялов: - Коля, стой! Она ее убьет. Потом все объясню. - Завянь попятился, наткнулся спиной на объемный живот Косолапова и сильно вжал приятеля в стену. -  Не вмешивайся, пусть уходят. Платон, мы вам препятствовать не будем.

-  Освободите нам проход!! – заорал Платон из тела Раи. – Все в комнату! Кто дернется – порежу!!

Получалось так, что камикадзе захотел еще пожить. Платон мог тут же, не сходя с места, перерезать горло хроно-личности Карповой. История была б уже изменена бесповоротно.

Но он решил еще пожить.

И для того, чтобы уйти, ему понадобился заложник. Драгоценный и неповторимый.

Борис втолкнул Косолапова в гостиную. Иннокентий бросился под стол, схватил жену и быстро, задом наперед, на карачках, убрался вон.     

Раиса-Платон медленно вышла из кухни. Остановилась напротив арочного входа в гостиную и хмыкнула:

-  Если кто пойдет за нами – она умрет. Косолапов, где ключи от входной двери?

Косой упрямо засопел, притертый к стенке генеральским телом. Лицо Раисы неузнаваемо исказилось в бешенстве:

-  Ну!! Где?! Я повторять не буду!

-  Скажи ей, Коля, - обреченно выдавил Завьялов. – Пускай уходят.

-  На тумбе. В прихожей.

Если бы Коляна не фиксировали так крепко, он – Завьялов это чувствовал – набросился бы на Раису разъяренным вепрем со словами «сдохни, гадина!» и будь что будет. О генеральскую спину колотилось неистовое байкерское сердце, грудь разрывая от желания допрыгнуть до предательницы и покромсать ее на стельки!

-  Спокойно, Коля, - произнес Завьялов, наблюдая, как медленно, не отводя глаза от трех застывших мужиков, женщины пятятся в глубь полутемного коридора, к входной двери.