Циклопы

«Пожалуй, - задумчиво согласился Завьялов. – Должна все правильно понять».

Сухенькие генеральские мышцы слегка трещали, когда тайком перетаскивали аккумулятор из гаража до кабинета. В уголок припрятывали и скатеркой накрывали.

Завьялов пошептался с Кешей, вызвал Зою-Миранду в кабинет (Иннокентий могучим завьяловским телом выход обратно перегородил) и вручил бразды правления Константиновичу.

Мысленно Борис перекрестился: каким бы опытным партизаном-подрывником генерал ни был, с электрическим разрядом шутки плохи.

Когда девушка, с доверчиво распахнутыми глазами и упрятанной внутри Мирандой, зашла в небольшую комнатушку, у Бори сердце чуть не выпрыгнуло! Такая она была мягкая, милая, трепетная… Совсем молоденькая без грамма косметики на лице.

-  Зоя, нам надо поговорить, - ласково проговорил Потапов и протянул ей железную чашку с чаем. – Садись, пожалуйста, чайку попей.

На секунду из Зои показалась, выпрыгнула диверсантка: глаза подозрительно сощурились. Но девушка уже садилась на крутящийся стул, где лежала влажная тряпка с положенными под нее проводами.

-  Прости, Миранда. Поговорить нам надо без тебя.

Удар электрического разряда ударил в девушку снизу, тело дернулось, выгнулось!

Потапов моментально выдернул из розетки штепсель и перехватил падающую чашку.

-  Ой… - ничего не понимая, пробормотала Зоя, - меня как будто что-то укусило…

-  Так было надо, дорогая, - тепло проговорил Лев Константинович, - прости. Попробуй прочувствовать: ты сейчас  о д н а?

Глаза девушки растерянно моргнули… заволоклись слезами…

-  Боже! – простонала Зоя и, закрыв лицо руками, разрыдалась: - Боже, как же я устала от нее!

-  Зоя, Зоенька, - ласково поглаживая девушку по плечу, говорил Потапов, - не надо плакать, у нас слишком мало времени, мы не знаем, когда она вернется снова.

Зоя вскинула на генерала мокрое от слез лицо.

-  А нельзя меня совсем от нее избавить?! Я так устала!!

-  Нельзя, Зоенька, нельзя. Мы на время оглушили Миранду электрическим разрядом, чтобы поговорить с тобой. Ты можешь разговаривать?         

Зоя выпрямилась, отерла лицо ладонями и кивнула:

-  Я в порядке. Спрашивайте.

-  Зоя, ты можешь нам сказать, о чем думает Миранда? Ты слышишь ее мысли?

Плечи бедняжки зябко передернулись, Зоя оплела себя руками, словно спасаясь от сквозняков и внутренней стужи.

-  Если бы вы знали, если бы вы могли представить, какой кошмар творится в моей голове! Лев Константинович, Борис, она совсем сумасшедшая! Она говорила, что у суицидников каша в голове, так вот она – чистейший суицидник! В голове болтанка, каша!

-  Мы знаем, Зоя, знаем, - мягко произнес Потапов. – Если она прибыла сюда убивать и готова погибнуть, она…

-  Она ненормальная! – перебивая, резко выкрикнула Зоя. – Она постоянно думает о правительстве, религии, на все корки ругает церковников…

-  Что конкретно она думает? – попросил уточнить Лев Константинович.

-  Я не понимаю, - помотала головой девушка. – Миранда думает на непонятном языке, я улавливаю только некоторые понятия, этот язык - смесь из английского, латыни, есть даже русские слова…

-  Это интерлингва, - вставил Иннокентий. – Миранда думает на языке, не известном в этом времени.

-  Хитрая зараза. Осторожная, - высказался генерал. – Зоя, что так разозлило Миранду в церкви?

-  Не понимаю, - Зоя опустила голову, помотала ею из стороны в сторону. – Она постоянно думает о каком-то заговоре церковников и власти, теперь уже, как мне кажется, она мечтает вернуться в свое время, о чем-то рассказать общественности… Мою голову на части разрывают миссионерские желания Миранды! Она не может ни о чем спокойно думать, кроме некой новой миссии! Мне кажется, наша диверсантка обрела идею. Некий высший смысл.

-  О своем партнере-диверсанте, о муже и сыне, она уже не думает?

-  Почти не вспоминает. Их имена практически не проскальзывают.

-  Понятно, - пробормотал Потапов, по сути дела, ничегошеньки не понимавший. Поглядел на пружинисто приседающую мадам собаку. - Вы хотите что-то добавить, Жюли?

Собачка гавкнула и ловко, по стулу и коленям Зои, запрыгнула на стол. Смешно раскорячила задние лапки, усаживаясь перед клавиатурой включенного компьютера, и лихо, обеими передними лапами, забарабанила по клавишам.

-  Так я и думал, - едва первые слова появились на мониторе, самодовольно произнес Капустин. – Миранда, да и Жюли в частности, подозревают, что от общественности утаивают факты. Странные стечения обстоятельств хроно-департамент списывает на случайности, Историю боятся признавать живой, саморегулирующейся материей. Ее защитные свойства объявляют малонаучными бреднями, выдумками кинематографа, проще говоря, фантастикой, развлекающей массы, а не научным фактом.

-  Зачем? – удивились и генерал и Боря. – И при чем здесь церковь?

-  Поклонение Истории, как материи высшего порядка, уже зародило новую религию, - объяснил Капустин. – Адептов культа Разумного Исторического Процесса пока считают тихими забавными сумасбродами. Церковь относится к ним свысока, так как адепты палку не перегибают, не делают из своей мадам Истории новое Божество, не подменяют Иисуса, Будду, Яхве…  Но все-таки, увы, - стилист развел руками, - новая религия тревожит власти и церковь.

-  Не понимаю чем?

-  Все просто. Зачем заботиться о бессмертной душе, трудиться и соблюдать религиозные заповеди, когда все и так предрешено Историей? Что бы ты не делал, в какую б сторону не повернул, История возьмет тебя за шкирку и установит на выбранное ею место.