Страница 2 из 57
- Спасибо, родная, - от волнения у старой женщины задрожал голос. Экономка взяла руку молодой женщины и хотела поцеловать ее в знак благодарности.
- Ну что вы, донна Анна! - опешила Настя. – Не надо мне целовать руку. Я еще этого не заслужила. Я получила все готовое. Это я должна целовать вам руки за то, что вы все сберегли и приумножили.
- Да что я там сберегла?! – воскликнула экономка. – Я так… по хозяйству… хлопотала. А вот Никанор Борисович, царство ему небесное! Уж хозяин был, так хозяин. Сам виноград собирал, сам ягоды давил, вино делал. Ясное дело, что рабочие помогали. И оливки тоже сам собирал. Да. Дом, конечно, без него осиротел, - горько вздохнула Анна.
- А что же Бьянка, жена его, совсем ни в чем ему не помогала? Или ошибся, и Бьянка оказалась ленивой сварливой женщиной?! – спросила Настя.
- Бьянка была женщиной хорошей, покладистой. А уж Никанора как любила. У них такая любовь была, что аж слезы на глаза наворачивались, глядючи на них. Чисто, тебе голубки. Так сядут тебе рядышком, и воркуют, не наглядятся друг на друга. Только померла жена Никанора вскорости, так век вдовым и доживал.
- Бьянка умерла?! Я не знала. Да мы вообще о дедушке ничего не знали. Как переехал он в Италию жить, так связь и оборвалась. Я даже про наследство ничего не знала.
- Так, Настя, он это в последний момент решил. Уж как при смерти был. Скрутило его, а так всю жизнь не болел. Здоровый был. Дай бог каждому. Говаривал, что ему лень к врачам обращаться , да и платить врачам неохота. Сильный был мужчина. Ну вот, заболел он, когда ему под восемьдесят стукнуло. Простудился по весне и слег с пневмонией. А когда понял, что конец ему пришел, решил завещание написать. Уж больно он казнился перед смертью, что обидел ваших. Жену бросил Капитолину, и дочка сиротой осталась при живом отце. Вот и решил, все на тебя переписать, на внучку родную.
- Вот оно как все обернулось. Я даже не знала, что он тут несчастный, один. А бабушка моя как страдала, переживала, что он ее бросил. Донна Анна, но почему же мой дед не написал нам, что он одинок и несчастлив? – спросила Настя.
- Гордый он был человек. Потому и не мог к вам обратиться за помощью, хоть вы ему самые близкие и родные люди… Заговорила я вас, синьорина, а вы поди голодная. Есть хотите?
- Ужасно. Кажется, сейчас корову проглочу.
- Ну проходите в дом, мойте руки, а я на счет ужина похлопочу.