Страница 52 из 65
Четвертое. Правосудие совершает мафия. Судит только она, выносит приговор только она и исполняет приговор тоже только она.
Пятое. Если кто-то сдает имена членов мафии, его может убить кто угодно и когда угодно. Этот приговор распространяется на всех членов его семьи.
Шестое. Закон молчания.
Еще в мафии особо ценили омерту и вендетту. Омерта, расшифровывалась как кодекс молчания. По сути, он представлял собой строгий запрет на любое взаимодействие с правоохранительными органами, за исключением Джиоване Доноре – коррумпированных слуг закона. Нарушение омерты – смерть. Любой, кто нарушал кодекс молчания, становился мишенью для всех семей, включая свою собственную. Вендетта, была своего рода кровной местью, возмездием. Из-за одной смерти, исчезали целые рода, обрекая себя на полное истребление по вине одного из членов их семьи. Я всегда считала вендетту, самым страшным и жестоким наказанием мафии, лишенной всякого смысла, ибо была стойко уверенна, что за чужие ошибки не должны расплачиваться другие. Однажды я уже видела последствия этой небывалой жестокости и бесчеловечности, слава всем святым, отец этого не знал, иначе я бы давно лежала на кушетке у психолога. А так, я смогла справиться с тем увиденным ужасом в одиночку, воспитав в себе стойкость и огромную силу воли к жизни.
Кровавые мотивы вспыхнули в моей памяти ярким пятном, вызвав горький комок в горле. Медленно встав, пошла в ванную, где долго, замерев под горячими струями воды, приводила свои мысли в порядок. За свою смерть, Пауло будет мстить. Упиваясь каждым моментов своей хорошо продуманной мести. На его здравомыслие я не рассчитывала, потому как, он был сумасшедшим. Рассказать Сантино? А смысл? Как я докажу ему, что Пауло хочет меня изнасиловать, а то и еще хуже? Никто мне не поверит в этом доме, пока я сама не докажу им, что моим словам стоит верить. Возможно после свадьбы и то не факт, что на мою сторону встанет Сантино, хоть он и говорит, что я ему симпатична. Все хотят от меня чего-то, что нужно только им, и хоть бы кто спросил, чего же хочу я? Лишь один человек однажды поинтересовался об этом, после чего запал мне в душу острой иглой, которую я до сих пор не могу вытащить.