Страница 4 из 62
- Когда вижу её, у меня мурашки такие, и внизу, ну, ты знаешь, щекочется так приятно. А когда долго её не вижу, у меня тошно на сердце, вот и всё. – Карл лёг навзничь, закинув руки за голову. - Как некстати она появилась, эта принцесса… Только всё стало получаться с Юной…
- Будешь спать и с той, и с той, делов - то. Все так делают.
- А если она не пустит?
- Пустит.
- Она гордая… - Усомнился Карл, который искренне так думал.
- Она просто вредная.
- Знаешь, чего я хочу? – Сказал вдруг Карл, когда Олле уже засыпал.
- Ну? – Вымученно спросил Олле.
- Чтобы Одноглазый украл Маргаузу и сам на ней женился! Я даже хотел помолиться, чтобы корабль затонул, но там же Скульд…
- А вот теперь ты фигню какую-то собираешь, опасную! Спи!
3.
Едва рассвело, как все были в сёдлах и уже спешили на восток. Край был разорён войной; богатейшие земли Острова, словно свежие раны, зияли пожарищами. Ближе к Фьяллару, где восстанавливались замки, деревни, пашни, всё выглядело уже вполне пристойно, но чем дальше, тем более запущенным становился край. На реке Омь, где сделали ещё одну ночёвку, были уже совершеннейшие дичь и глушь, а на озере Зеркальном было просто жутковато: здесь разгорелась самая страшная битва, за всю историю Острова. Здесь находился дворец эльфийских королей – когда-то, и драконы выжгли местность эту практически дотла. Дома и крепости превратились в оплывшие и обугленные скалы странных очертаний, ни на что не похожие, которые медленно, очень медленно зарастали травами и деревьями. Карл с большим волнением всегда смотрел на эти места, потому, что это была его история, его семья. Если бы не его дед, Карл Первый, драконы бы победили, и сейчас вся история Острова шла бы совсем иным путём, и Карл очень гордился этим. Теперь он думал, что сейчас расскажет это неведомой принцессе, и против воли чувствовал приятное волнение от этого, которое всё возрастало по мере того, как приближалась их встреча. Зеркальное ещё не скрылось из глаз, а Карл уже увидел двигавшуюся навстречу большую процессию и узнал Скульда. Сердце Карла бешено забилось. Не оглядываясь, он пришпорил коня и помчался вперёд, уже на скаку пытаясь рассмотреть принцессу.
Она ехала рядом со Скульдом. Карл увидел её, и больше не видел какое-то время уже больше никого. Моргауза была дивно красива! Тонкая, узкая в кости, изящная, белокожая и черноволосая, с чёрными тонкими бровями вразлёт, большими карими прекрасными глазами, с пухлыми губами, она сидела в седле, выпрямившись, как язычок пламени, и тоже не сводила с него глаз. Первой мыслью Карла даже было: «Не может быть, чтобы она приехала сюда из Ирландии для меня!».
Моргауза смотрела на него почти с таким же самым чувством. Всю дорогу Скульд интриговал её, ничего не рассказывая о женихе, как ни старалась она, как не пыталась выпытать всякими хитростями, и совершенно её измучил за время пути. Но теперь она всё поняла: Скульд дразнил её, потому, что Карл оказался молод и красив, и Скульд заставил её понять это вот так, сразу, просто огорошив принцессу его внешностью. Это вышло, как удар, как вспышка! Ей понравилось именно то, что не нравилось другим: его большой, капризный рот, его выражение высокомерного и избалованного мальчишки. Горячий конь под ним гарцевал и крутился, и Карлу приходилось поворачиваться в седле, словно нарочно, рисуясь перед Моргаузой, которой ещё не приходилось видеть такого красивого юноши. Эльфийская кровь давала себя знать: Карл был стройный, гибкий, но уже сильный и мужественный.
- Познакомься с принцессой Моргаузой, Карл. – Усмехнулся Скульд, довольный произведённым эффектом. Девушка улыбнулась, и у Карла мурашки побежали по спине, столько вызывающей чувственности было в дрожании её изящных ноздрей, в том, как шевельнулись и раздвинулись её пухлые тёмные губы, обнажив ряд белых зубов… Но в тот же миг она и потеряла его, потому, что Карл не любил слишком чувственных женщин, и не выносил женщин доступных. Ему нравились женщины, пусть даже глупые и вздорные, но чтобы их нужно было добиваться, с которыми нужно было воевать. Моргауза обещала сразу так много, что Карл утратил к ней интерес, даже не прикоснувшись, не смотря на всю её красоту.
Поехав рядом с дядей, которого столько не видел, Карл сразу же начал с вопросов, и тут стало ясно, что Моргауза обладала и ещё одним совершенно невыносимым недостатком: она не давала рта открыть без того, чтобы не высказать своё мнение и не перебивать окружающих самым бесцеремонным образом. Правда, Скульд умел её держать в руках, -Скульд умел держать в руках кого угодно, - но это неприятно задело Карла, который не выносил, когда его перебивали. Мгновенно заметив недовольство, Скульд отвлёк Карла разговором об Ирландии. Оглядываясь на свиту Моргаузы, Карл заметил трёх странных женщин. Одна из них была ровесница его матери, а две другие – совсем юные, в одинаковой коричневой одежде, в платках…
- А это кто? – Спросил Карл.
- Монашки. – Пренебрежительно фыркнула Моргауза. – Они прослышали, что большинство здешних – язычники, и собираются основать здесь женский монастырь.
- Кто такие монашки? – Искренне удивился Карл, и Скульд суховато засмеялся:
- Ну же, Карл! Это невесты Христа. В этой жизни они не знают греха, чтобы нетронутыми уйти в рай.
Карл с новым интересом оглянулся на женщин, и встретился взглядом с одной из них. У девушки, совсем юной, едва ли не моложе Моргаузы, были удивительные глаза, синие, как небо осенью, чистые, большие и очень блестящие. Карл увидел только глаза, лицо совершенно потерялось перед дивной красотой этих глаз. Миг, и она, покраснев, низко потупилась, спряталась за своих товарок, а Карл продолжал видеть внутренним взглядом сияющие эти глаза, и на какое-то время совершенно выпал из реальности.