Страница 25 из 64
- Планета называется Зонама, - сказал Ганн. - Животный и растительный мир, покрывающий ее, мы зовем Секотом. Это - лишь небольшая часть Секота. В него входят все борасы вокруг нас, и хочется верить, что и мы тоже - его часть. Чтобы стать достойными летать на плоде Секота, одном из его кораблей, вы должны принять наш уклад жизни. Вы должны признать Судию и его роль в жизни и истории, вы должны признать единение с Секотом. Это будет нелегко, и вас будут подстерегать опасности. Власть Секота необычайна и ужасна. Вы принимаете такие условия?
Выражение лица Оби-Вана не изменилось. Анакин вопросительно покосился на Ганна.
- Да, принимаем, - сказал Оби-Ван.
- Идите за мной, пожалуйста, и я покажу, где вы остановитесь.
20
- Почему бы тебе просто не пойти и не спросить у них про Вергер? - спросил Анакин у Оби-Вана, когда они расположились в комнате гостевых апартаментов Средней Дистанции, где им предстояло провести ночь.
- У меня такое впечатление, что нам нужно проявить терпение, - ответил Оби-Ван, открыв ставни и глядя на долину. - Мы должны побольше узнать об этом Судии, кем бы он ни был.
Полет на воздушном корабле до тренировочного центра, вдоль особенно высокого горного кряжа, был достаточно рутинным, но все же прекрасным, а для Анакина - очень волнующим. Все его странные ощущения и предчувствия померкли на фоне великолепия яркого солнца и открытого пространства - такой редкой картины на Корусканте и невозможной на борту "Звездного морского цветка".
- Здесь все по-другому, - сказал Анакин. - Не как на Татуине… но я чувствую себя так, словно вернулся домой.
- Ага, - уныло подхватил Оби-Ван. - И я тоже. Это-то и беспокоит меня. В воздухе полно каких-то странных запахов. Возможно, некоторые из них воздействуют на людей.
- Это потрясные запахи, - воскликнул Анакин, высовываясь из окна и глядя на тенистую реку, петляющую под ними. - Здесь пахнет жизнью.
- Интересно, что сказали бы секотцы, если бы могли понять эти запахи, - задумчиво произнес Оби-Ван и оттащил падавана назад, пока тот не высунулся слишком далеко. - Не зевай.
- Знаю, - весело ответил Анакин, затем понизил голос насколько мог и пробасил: - Все на самом деле не то, чем кажется.
- А что еще ты чувствуешь? - спросил Оби-Ван.
Именно этого вопроса Анакин надеялся избежать. Он скривил кислую физиономию.
- Я не хочу ничего сейчас чувствовать. Я просто хочу насладиться дневным светом и свежим воздухом. Корабль Чарзы был таким сырым и тесным, тем более я вообще не люблю космические полеты. Меня всегда знобит, когда висишь посреди вселенской пустоты. Мне больше по душе находиться среди живых существ. Даже на Корусканте. Но этот… - Анакин посмотрел на Оби-Вана. - Я глупо себя веду, да?
Оби-Ван расплылся в улыбке и положил руку Анакину на плечо.
- Радость всегда была положительной эмоцией, если только она не скрывает под собой беспечность, - Оби-Ван вспомнил Куай-Гона Джинна и Мэйс Винду - он не раз видел, как они оставались в веселом расположении духа даже в тех ситуациях, когда от них требовалась величайшая концентрация.
Он таким талантом не отличался.
- Вы хоть когда-нибудь веселитесь, учитель? - спросил Анакин.
- У меня будет время повеселиться, когда ты скажешь мне, что ты чувствуешь. Мне нужен ориентир, по которому я смог бы сверить мои собственные ощущения.
Анакин вздохнул и подтянул к себе высокую табуретку на четырех тонких ножках. Он провел пальцами по ее темно-зеленой поверхности и вдруг отбросил ее от себя. Табуретка грохнулась на пол.
- Она живая, - удивленно воскликнул он, затем нагнулся и снова поставил ее на ножки.
- Они называют свой строительный материал "мембранником", - сказал ОбиВан. - Его не нужно убивать, чтобы строить дома или мебель. Как ты видишь, вся мебель у них живая, как и само строение. Если ты расширишь свои чувства на мгновение, ты увидишь, как здесь все устроено. Совсем не то, что ты предполагал обнаружить здесь.
- Хорошо, - согласился Анакин. Но почти моментально он вернулся к тому, что так удивило его: - А как он остается живым, этот… мембранник? Чем он питается, и как он…
- Падаван, - сказал Оби-Ван без всякой нотки строгости в голосе, но явно давая понять, что Анакин давным-давно должен был сам это выяснить, и мальчик сразу же отреагировал.
- Да, - он отодвинул стул и встал посреди комнаты, руки повисли вдоль боков, но пальцы были растопырены. Он стал напряженно внимателен ко всему происходящему снаружи.
Прошло несколько минут. Оби-Ван отошел от Анакина, нейтрализовав все свои ощущения и замкнув чувства в себе, чтобы обеспечить мальчику большую сферу охвата.
- Это же необъятное единство, - сказал, наконец, Анакин. - А не просто набор мелких голосов.
- Все жизненные формы находятся в естественном симбиозе друг с другом, - подтвердил Оби-Ван. - Здесь нет обычной схемы конкуренции и хищничества. Это часть того, что ты чувствовал раньше - ощущение одной судьбы, одной участи.
- Может быть, но я почувствовал нечто большее, и это связано с нами.
- Эти ощущения могут, быть переплетены. Анакин обдумал такую возможность, нахмурив брови.
- Я ощущаю пришлых колонистов отдельно от живой планеты, - сказал он. - И Вергер среди них нет.
- Она покинула планету, - согласился Оби-Ван.
- Так давай спросим, куда она направилась.
- Всему свое время, - поднял глаза Оби-Ван. - Посмотри на свою табуретку.
Анакин опустил взгляд и увидел, что одна ножка прилипла к полу. Он нагнулся, потрогал то место, где она вонзалась в пол, затем потря-сенно воскликнул: - Она ест! Пол тоже живой!
- Рано утром мы должны быть готовы к встрече с теми, кто принимает нас.
- Я буду готов, - сказал Анакин, поднимаясь на ноги. - Я буду сгорать от любопытства!
Эмоциональное состояние мальчика все еще было слишком взвинченным, чтобы Оби-Ван мог успокоиться. Существовало какое-то взаимодействие между Анакином и Секотом, которое он пока не мог понять, и больше всего его озадачило то, что это открыло ему много нового не только о Секоте, но и Анакине… и еще показало ему, насколько мало он знает о том и другом.
21
Это был первый день довольно продолжительного Праздника приема клиентов на Средней Дистанции. Все вокруг было заполнено воздушными кораблями, снующими туда-сюда по своим канатам. На них были официальные лица, рабочие и просто зеваки. Анакин с Оби-Ваном стояли у ограждения гондолы большого воздушного корабля, который нес их вниз по долине. В вытянутой гондоле находилась маленькая кабинка под длинной изогнутой крышей, сделанной из листов мембранника и тесно переплетенных между собой зеленых усиков. Все это было живое.
На корабле с ними летел Ганн. Примерно на полпути по каньону он схватился за леер и вышел из кабины, чтобы о чем-то посоветоваться с высокой ферроанкой на носу гондолы.
Ветер доносил с других кораблей обрывки песен и игры на духовых инструментах. Оби-Ван с удивлением прислушивался к музыкантам и певцам. Все эти церемонии были очень важны, но в воздухе витало и нечто другое: ощущение возрождения после длительного тяжелого испытания.
Ему было интересно, стала ли Вергер свидетелем этого испытания? Оставила ли она послания для джедаев, которые придут за ней? Если да, то почему Оби-Ван не обнаружил их?
Анакин наклонился вниз, держась за плетеную ограду гондолы, и пялился на речку - тонкую белую полосу, чей рев был слышен даже на такой высоте. Он видел гладких белых существ размером с гунганский бонго и примерно такой же формы, которые носились вверх и вниз по реке. Вокруг них носились и другие создание, помельче и побыстрее, - Вот бы спуститься по такой реке на пло-ту! - восхищенно сказал Анакин.
- Это слишком опасно, - предупредил их пилот. Молодой человек шестнадцати-семнадцати лет, по ферроанским стандартам его и взрослым-то назвать было нельзя, стоял перед тремя длинными массивными рычагами позади пассажирской кабины, корректируя курс.