Страница 75 из 143
Я ворочалась до того, что вся солома выбилась из-под спины, и вот — уже возлежала на жестких досках деревянного пола. Это было ужасно неудобно, как и вся новая жизнь. Я упорно не открывала глаза. А вдруг еще засну?.. И, тем не менее, чувствовала, что, похоже, рассвет уже заглянул в окно.
Постепенно ко мне в память возвращались произошедшие события. да, вот мы где и в каком составе, вспомнила я. Повернулась и врезалась. Стенка. Да. Не рассчитала. Пришлось открыть глаза. Мии рядом не было. Я приподнялась на локте: из-за стола все так же торчали ноги. Только теперь пятками кверху, и слышалось мерное посапывание. Холмс спит. Я усмехнулась. Вот так помощник по бытовым делам… Воспоминание о его причине нахождения тут было не самым приятным. Ладно, что ж. И так бывает. В конце концов, принц Эдвард хотя бы был честен. Надо найти Мию. И подумать о книге.
Я встала, разминая наклонами задубевшую от твердого пола спину, и тихонько прокралась к двери. К счастью, она не скрипела, и я смогла выйти, не разбудив сладко спящего детектива. Это было огромным счастьем для меня. Хотя не знаю насчет «сладко». Не смотрела.
Утренние лучи скользнули по тонким стволам и встретили меня стройным рядом, едва я вышла на крыльцо. Хотя все было пока в перспективе не особо радужно, в этот ярко-светлый момент я забыла о Дамокловом мече, нависшем над нами, и сладко потянулась. Но было нечто, что вернуло меня к суровой реальности.
— Вы тоже собрались к ручью? — это был слегка грубоватый голос одного из наших охранников. Я не сразу опустилась на землю, жмурясь от яркого привета утреннего солнца, но увидела наконец его грузную добродушную фигуру. Заслонив глаза рукой от света, я улыбнулась ему, ибо утро казалось прелестным:
— О, доброе утро! Я искала Мию, она, вы говорите, тоже у ручья?
— Кривой Чак повел ее туда. Она сказала, не может начинать день, не умывшись, — грустно состроил непонимающую гримасу словоохотливый мой собеседник. — Бывают же такие чистюли, — и он застенчиво улыбнулся своей шутке, которую я сначала не восприняла, как что-то смешное.
Тем не менее, я хихикнула. Мия не была совсем чрезмерной чистюлей, я знавала и таких, что, наверно, вообще привели бы этого лесного бродягу в ужас. Но он от своей впечатлительности стал как-то мне симпатичен.
— Это очень хорошая привычка, — возразила я. — Но, признаюсь, — добавила я, понижая голос, — я ею тоже порой пренебрегаю. Но все же, сегодня я бы умылась сразу. Как мне туда пройти?
— Э-ээ, не получится, — покачал охранник с видом человека, предупрежденного о коварных планах, решительно настроенный выполнить приказ, но не знавший, как это сделать деликатнее. — Вот она вернется, а потом и вы пойдете, хорошо? — он как будто извинялся, что ему приходится вести себя так со мной.
Я поняла. Мы ведь пленники, и нам нельзя гулять свободно. Новый опыт. Теперь узнаю, каково это — чувствовать себя заключенным. Но, в любом случае, следовало установить дружеские отношения с новым окружением.
— А… как вас зовут? — начала я с самого простого. — Меня Какатоесть называют, вы слышали, наверно.
— Да, — с готовностью пожал, слегка поклонившись, мою протянутую руку охранник. — Я Большой Пит, мэм.
Мэм! Что за странное обращение! К двадцати с небольшим дожить до того, чтоб тебя величали «мэм».
— Большой Пит, — хотела я об этом сказать ему, но меня перебил звук шагов возвращавшихся Мии и Кривого Чака. Отчего его прозвали кривым, задалась я вопросом, но ответа не нашла: глаза у него смотрели прямо, и ноги не хромали. Может, разве что, в стрельбе из лука он мазал, но это не главная беда в жизни.
— Мия, доброе утро! — помахала я рукой радостно. — Доброе утро! — Кривой Чак ухмыльнулся, дружески, в общем. Мия приветствовала меня не менее бурным «добрым утром!». Мне не терпелось обсудить с ней наше теперешнее положение. Но стражники не отставали от нас ни на шаг.
— Ребята, можно мы отойдем за угол с Мией и побеседуем? — попросила я их, зная, что, даже если и нет, спросить не повредит. Они было нахмурились, решив, что мы удумали сбежать, но я добавила (почему-то людей с именами Большой Пит и Кривой Чак, что так залихватски улыбнулся в ответ на мое приветствие, я бояться не могла): — Ведь Шерлок в доме, не бросим же мы его! — мне это казалось сильным доводом. — Даю слово, сбегать мы не собираемся, — и добавила еще про себя: «По крайней мере, сейчас».
Большой Пит и Кривой Чак переглянулись.
— Ну, хорошо, — сказал Кривой Чак. Он был худеньким, смуглым и слегка самовлюбленным, самую чуточку, в отличие от плотного, крепко сбитого застенчивого Большого Пита с добрыми глазами и извиняющимся тоном голоса. — Только ненадолго. Что-то долго спит ваш помощник по бытовым делам.